Длинный поручик Берг ходил от одного конца фаса до другого саженными шагами, звеня шпорами. Даже команда как-то приумолкла.
Совсем стемнело, наступила ночь хотя и звездная, но мрачная, в нескольких шагах стало трудно различать предметы, посвежело. Тишина была мертвая; где-то в крепости, далеко-далеко виднелся огонек, стрельбы не было ни с чьей стороны.
Офицерство поднялось со своих мест, ротный командир ушел в Калу, а субалтерн с унтер-офицером пошел осматривать аванпостную цепь.
Комендант прохаживался по наружному фасу, солдаты и матросы кутались в свои шинели и лежали у орудий, тут и там вспыхивали огоньки трубочек и папирос, из Калы доносились гортанные окрики джигитов на своих коней.
Вдруг на темном небе появилась полоса света, и бомба, медленно поднимаясь по кривой линии, опустилась в крепость; за ней последовала другая, третья... Прорезая темноту, понеслась ракета, весь горизонт осветился огнем. Послышался шум беспорядочных залпов и крики, вырывавшиеся из многих тысяч грудей... Стрельба участилась; сотнями летели в крепость снаряды, бомбы и ракеты, освещая ее внутренность красными вспышками разрывов.
Непрерывная линия огня, линия ломаная, показывала, что все наши траншеи левого фланга атакованы. Крики "Алла! Магомет!" явственно доносились до правофланговой, сомнения не было - текинцы сделали вылазку!
Все офицеры снова собрались у бруствера и с напряженным вниманием всматривались и вслушивались в то, что делалось на левом фланге... А залпы и орудийные выстрелы все чаще и чаще освещали темноту багровыми вспышками, весь воздух, казалось, наполнился треском и гулом и дикими криками...
- А жаркая драка идет там, - промолвил наконец Берг, - они ведь доберутся и до нас.
- Меня даже удивляет, что до сих пор нет нападения, - ответил комендант.
- Как будто стихает перестрелка, - заметил гардемарин, не выпускавший из рук бинокля.
- Плохой, брат, признак, значит, связались в рукопашную, а наших на левом фланге ведь немного, - ответил Берг.
Как раз против середины Калы, на гребне стены, у неприятеля вспыхнуло несколько огоньков, и над головами офицеров провизжало несколько пуль.
- Вот и у нас началось, - заметил лейтенант Ш-н и крикнул, гарнизон - в ружье! Прислуга - к орудиям!
Все быстрее и быстрее замелькали огоньки перед Калой, больше и больше стало посвистывать пуль и шлепаться в стену Калы.
- Прислуге у орудий лечь, стрелкам не высовываться! - послышалась команда.
