— Здо́рово… — видимо, позавидовала Аня Тане.
— Ну да… Ну да…
— И у вас родился малыш?
— Нет, не родился… — в этот момент Михаил Давыдович уже плакал и не стеснялся своих слёз, Анна спустилась с проёма и села рядом с ним, привалившись к стене.
— Не родился, — повторил профессор, заливаясь слезами, — я смотрел на то, как растёт у неё живот… Нет! — поторопился заверить он, всхлипнув. — Я не стал любить её меньше! Но я стал всё больше приходить к выводу, что между нами появляется третий. Странная какая-то, нелепая ревность. И, простите за откровенность, она по понятным причинам стала сторониться меня в постели. Однажды я не выдержал и сказал ей об этом. Она посмотрела на меня, как на чужого человека. Она убила меня таким взглядом. Пригвоздила… Ну как ещё сказать?.. «Неужели ты не понимаешь: это мы?!», — сказала она, показав на живот. «Мы, — возразил я, — это несколько минут слияния ночью, а это, — я тоже показал на живот Тани, — это он… или она, и мне кажется, ты его или её любишь больше…» — «Ты ревнуешь к собственному ребёнку? Если он тебе не нужен, значит, не нужна и я…» После этих слов она в слезах выскочила на улицу. Нужно было ринуться следом. Нужно было… Её сбила машина прямо под окнами. Всё так стремительно… Так нелепо…
— Господи… — прошептала Аня.
— Но моя подлость на этом не кончилась. Не-ет… Когда приехали её родители, я ничего им не сказал про наш разговор. Ничего! Весь их гнев, вся боль вылились на придурковатого молодого парня, который мчался на БМВ по нашей улице. Знаете, из этих обезбашенных, которые ставят специальные глушители, чтобы машина рычала, и носятся по ночным улицам. У него и алкоголь в крови обнаружили…
— Значит, он тоже виноват.
— Мне от этого не легче… — выдохнул Михаил Давыдович и теперь уже зарыдал.
— Плачешь? — этот вопрос задал поднявшийся на колокольню Макар. — Плачешь — это хорошо. Это путь к исцелению. — Потом обратился к Анне: — Аня, у нас есть много дел. Вы туда всегда успеете, если только нам вдруг не придётся оказаться там всем вместе. А вместе веселее, правда, Давыдыч?
— Вам, в этом случае, надо быть последним. Вы хоть нас всех зароете, — хмуро ответила Анна.
— Он про Таню не знает, — прошептал сквозь слёзы профессор Анне, — он её не хоронил, родители увезли её на родину. Я ему не рассказывал, только вам.
— Ага, значит, исповедовался, — уловил Макар.
— Ты не думал, что ты очень жёсткий человек? — вскинул взгляд Михаил Давыдович.
— Посмотрим, какой завтра ты будешь, — едко ответил Макар. — Давайте, ребята, спускаться.
