До конца дня он хотел еще успеть заехать к областному прокурору, с которым предварительно обещал поговорить Костя, чтобы предварить появление Турецкого. Но Турецкого – не частного сыщика, а личного, так сказать, представителя заместителя генерального прокурора Меркулова. Эту «хитрость» Костя обговорил с генеральным, который после долгих колебаний согласился. Но с условием, что Александр Борисович изменит свое отношение и вернется в прокуратуру. Обещать, ради важного дела, Турецкий мог что угодно и кому угодно, считал, что его не убудет, а дело сдвинется.
Утром Костя позвонил другу Сане и пожаловался, что накануне вечером никак не мог дозвониться, чтобы сообщить о своей маленькой победе: работать можно под «крышей» Генеральной прокуратуры. Это обстоятельство, с одной стороны, облегчало расследование, а с другой – ограничивала возможность очных контактов с Валей. Своими встречами с ней он резко усилил бы «интерес» к супруге Ванюшина со стороны все тех же мерзавцев, что расправились с Герой. Но ей об этом Александр не сказал, чтобы не расстраивать лишний раз.
Таким образом, Турецкий рассчитывал продемонстрировать посторонним заинтересованным лицам, что будет лично вести официальное расследование с самого начала, как следователь, не обладающий даже первичной информацией. Ну, а вы, мол, подскажите, если чего знаете. Ох, как они должны обрадоваться! Наконец, нашелся сговорчивый! Но в помощь себе он собирался вызвать из «Глории», как только появится в них острая необходимость, Колю Щербака и Филиппа Агеева. Эта парочка давно сработалась, и объяснять им ничего не надо.
Вот такая была принята Александром Борисовичем условная диспозиция…
Глава пятая
Схрон следователя Ванюшина
Интересной получилась встреча с прокурором. Представляя, о чем мог говорить с этим Махотиным Константин Дмитриевич, Александр Борисович решил как бы слегка «приоткрыть» то, о чем наверняка не было сказано Меркуловым. Зато можно придать собственной информации форму особого доверия очередного московского следователя к господину областному прокурору. И заодно можно и «вставить» ему, походя, чувствительный «фитиль», маскируя его все той же доверительностью, чтобы посмотреть на реакцию. А не поверит, пускай проверяет, если сможет! Да, впрочем, информация сама по себе незначительная, главное, как ее подать. И пояснить, исключительно из «товарищеских» соображений, какой резонанс она вызвала в московских кругах, – это на фоне покушения на «важняка».
