Правда, если говорить по большому счету, на этот треп по телевизору, к которому были подключены не только защитники кедровников елово-пихтовых лесов, но и особо горластые депутаты Госдумы, можно было бы и наплевать с высокой колокольни – это не прежние времена, когда из-за таких «столов» можно было и с партбилетом расстаться, если бы не та удавка, которая все туже и туже сжималась вокруг «Алтынлеса». С одной стороны его давила московская, жадная до наличных денег высокопоставленная «крыша», с другой стороны давил столь же жадный до халявных денег Хабаровск. Но все это был просто мелкий чих по сравнению с той опасностью, которую представлял «бывший мент Грязнов». Поначалу даже не придавший отставному генералу особого значения, он, хозяин района, только сейчас почувствовал его бульдожью хватку, понимая в то же время, что Грязнов уже не отпустит его никогда. Ему же он приписывал и организацию «Круглого стола» на телевидении.
К тому же не давала покоя и «эта сука Раиска». Иными словами Никита Макарович даже вспоминать о ней не мог. Она сразу же, как только выписалась из больницы, явилась к нему в приемную, чуть ли не шваркнула о стол Людмилу, о чем сейчас уже судачат за каждым углом, и поставила ему ультиматум, выслушав который, он только зубы сцепил намертво.
Эта сучка заявила в открытую, что не желает оставаться в положении полунищей вдовы, которую к тому же могут в одночасье выбросить с работы, и поэтому требует срочного развода Никиты Рогачева с его ненаглядной женушкой. В противном же случае…
Что может натворить эта обезумившая стерва в «противном случае», Никита Макарович догадывался. Подобные стервы своих угроз просто так на ветер не бросают.
И анализируя все это, вместе взятое, Рогачев уже понимал, что без помощи директора деревообделочного комбината ему не обойтись.
Попросив Проклова задержаться после вечерней пятиминутки и наказав Людмиле никого не пускать к нему и отключить телефоны, Рогачев кивнул Проклову на кресло, что означало серьезный приватный разговор, и, достав из бара бутылку французского коньяка, наполнил хрустальные рюмки. Когда выпили по второй, а потом и по третьей, закусив лимонными дольками, Рогачев покосился на директора комбината и, понимая, что тот ждет разговора, спросил, топчет ли зону тот умелец, подстреливший прошлым летом Тайгишева.
Они были деловыми партнерами, знали друг о друге много такого, отчего можно было и загреметь на ту же зону, и поэтому им нечего было таиться.
