Поскольку второй Матильды у нас не было, ошибка полностью исключалась. Кешка изъял открытку, вложив подготовленную мной. Вечерок в фотошопе позволил изобразить на лицевой стороне обнаженную Нону в объятиях обнаженного же Хомки с плотоядной улыбкой.
Не скрою, идентичных обнаженных фигур, соответствующих их параметрам, в интернете не оказалось (есть все-таки бог на свете, и оберегает нас от истинных кошмаров!), поэтому сгодились туловища в примерном приближении.
Стишок тоже несколько отличался от стандартного, и когда Матильда, фальшиво улыбаясь и одновременно кривясь по поводу ничтожности подарка, читала индивидуальное пожелание, лицо ее неуверенно меняло очертания, выбрав под конец изображение покрасневшей Медузы Горгоны. «Поздравление» начиналось позитивно:
Пусть льется Сплетня над Землею,
И в глазках ненависть горит!
Обгадишь всех своей брехнею –
Не помешает целлюлит!
Потом следовали рассуждения об ответственности человека за свои слова, а заканчивалось послание так:
Шестнадцать подбородков сальных
Чванливо дальше уноси!
Коллекцию речей охальных
Для ада лучше припаси…
К этому времени народ разбрелся, приобщаясь к фуршетному пиршеству, а Брутова и еще несколько человек стояли в отдалении, за колоннами.
Видимо, в поисках обратного адреса она перевернула открытку и впервые увидела свою подругу и благоверного в таком неожиданном ракурсе. Ее даже не смутило то, что на заднем фоне высилась Эйфелева башня, около которой Хомка, никогда не уезжавший далее дачи в Обуховке, оказаться никак не мог. В полном соответствии с тревожной окраской лица в цвет новенькой пожарной машины, она громко взревела, и принялась колотить пакетом с шампунем (какое счастье, что шампанское находилось в другом, иначе не избежать мне уголовного преследования за провокацию тяжких телесных повреждений) ничего не подозревавшую Нону, стоявшую неподалеку.
Досталось также и Хомке, но он, подозреваю, не раз битый дома, был ловок и умело прикрывался – его только шампунем залили. Остальной народ благоразумно переместился подальше от семейной сцены, отнеся ее к каким-то сугубо личным событиям из жизни фигурантов.
Никаких последствий для меня это происшествие не имело, так как открытка, основное доказательство, была скормлена жестко зафиксированному между мраморной колонной и разъяренной супругой Хомке. Больше Матильду на корпоративных праздниках я не видел, да и дружба ее с Ноной, несмотря на разрешившееся впоследствии недоразумение, благополучно дала дуба…
