В одну из тех ночей, когда они поклялись друг другу во всем, в чем принято клясться между влюбленными, и Т. вернулся домой, беззаботно насвистывая, забыв и думать о сделке, стоившей ему шести миллионов лир, — в одну из таких ночей дверь столовой беззвучно повернулась на петлях, и его вытаращенным от удивления глазам предстал убийца. Как удалось ему проникнуть в квартиру? И неужели он пожаловал, чтобы?.. Боже мой, теперь, когда…
— А, вы… ты… пришел отрабатывать гонорар?
— Скажете тоже, — добродушно усмехнулся убийца. — За кого вы меня принимаете? Уговор дороже денег: да если б я пришел убивать, вы б меня и не увидели.
— В таком случае что вас привело?
— Решил на жертву свою глянуть. И заодно показать: ваши предосторожности ничего не дают. Главное же, интересуюсь, что вы потеряете, когда, так сказать, уйдете из жизни.
— А вдруг я?.. Мне все равно придется уйти, даже если?.. — пролепетал бедный Т.
— Черт побери! — возмутился гость, как всегда понимая с полуслова. — Я ведь подрядился и плату вперед получил. Чего мне еще надо? Это вам надо, вам причитается.
— Ну а если бы я сам попросил…
— Я дал слово и сдержу его. Имею право, — серьезно заявил убийца. — Не говоря уж о том, что это для меня дело чести. Я жажду крови, прошу не забывать.
— О небо, но мне кажется, вы в курсе моих дел, и потому теперь я вас умоляю…
— Что-что? Вы хотите, чтоб я оставил себе деньги и не выполнил вашего поручения?
— Да, так.
— Но это противоречит моей профессиональной этике!
— Умоляю вас! — в отчаянии повторил Т.
Убийца молча впился в него своими пронизывающими глазами.
— Любовь? — ухмыльнулся он.
— Да.
— Разделенная? Вы счастливы?
— Да! Да!
— Ну что ж, тем хуже, — отрезал он, — раньше нужно было думать, сейчас вас уже могло не… Короче, сожалею, но меня это не касается.
— Подождите!
— Подождал бы, да время вышло, — мрачно изрек собеседник, медленно, словно в нем три метра росту, поднимаясь с кресла (Т. вспомнилась одна долговязая дамочка, которая говаривала: «Другая десять раз успеет подняться, пока я встану»).
— Красивая? — поинтересовался убийца.
— Не сказал бы. Любимая — это верно. Да, любимая.
— Выходит, раскаиваетесь?
— Вы имеете в виду соглашение с вами? Еще как раскаиваюсь!
— Отчаиваться — последнее дело. Я про тот раз, что вы к моим услугам прибегнуть решили. Никогда не надо отчаиваться, поняли? Никогда.
— Значит, вы меня обнадеживаете?
— Я? Да разве я могу? Теперь уж поздно! Я хотел сказать, что вы тогда не должны были отчаиваться, только и всего. Но это пустая болтовня. До свиданья… до последнего свиданья.
