Для большинства смертных радость — преходящее чувство. Их глаза блестят в минуты счастья: от подарков, смеха, волнения. Но ничто не вечно. Однако Карола Крандам увековечила мгновение. Эта женщина воплощает вечную радость. Именно ее повстречает однажды на своем пути молодой человек, истерзанный романтичной печалью. Вполне понятно, почему он не сможет ее забыть! Она откроет ему существование смеха, этого нежного и вечного смеха, исполненного безмятежности и бесконечной добродетели…
Он — колебание, удивленное и беспокойное созерцание мирового порядка; он — поиск, томленье и буря… Вертер — воплощение страсти, невежества и порыва, Шарлоте же присуща природная уравновешенность, которая очаровывает его с первого взгляда… Он — Страсть, она — Рассудок. Видимо, именно поэтому эта история и стала легендой. Когда я пишу эти строки, я далеко от Каролы, и тем не менее я глубоко уверена, что никогда еще не была столь близко…
Тайна больной из палаты 12 заключена в старой книге, написанной два столетия назад… Антон без ума от оперы. Я попрошу у него диск, это может мне помочь… Гёте и Массне на службе у Фрейда… Что ж, пусть так, лишь бы пролить свет на тайну. Я по-прежнему не отвечаю Натале. Наверное, я не сделаю этого никогда.
Должно быть, сегодня утром рука старого художника дрогнула, так как его левая бровь ныне красовалась на лбу и напоминала острую крышу домика — ни дать ни взять, макияж страдальца Арлекино. Орландо подумал, что в молодости Петер, должно быть, походил на Рихарда Вагнера, но сегодня у него было намного больше общего с трупом автора «Парсифаля». Маргарет и Карола подносили блюда, иногда им помогал Ханс Крандам. Старушки-сестры прыскали со смеху на протяжении всей трапезы, и их синеватые шевелюры частенько соприкасались над тарелками. Ханс обслуживал прабабку. Он подавал ей тарелки, резал мясо. У него были в точности такая же фигура, и такое же правильное невыразительное лицо, какими авторы фотороманов наделяют директоров фирм, пилотов международных рейсов и светил хирургии. В каталогах одежды он бы мог представлять костюмы-тройки или домашние халаты с карманчиками. У него был стерильный вид дружелюбного улыбчивого господина, который, кажется, только-только вышел из ванной и от которого никогда не исходит никакого запаха, даже когда он сильно потеет.
Орландо был знаком этот тип мужчины без сюрпризов, который мог соблазнить разве что дурочку. Следовательно, Карола его не любила.
