В тот день был праздничный ужин, меня даже посадили за один стол со свободными. Правда, нас было не много – я, Коробейникова, две ее сестры и мать ее бывшего мужа. На несколько часов мне показалось, что они – моя семья. Все были такие внимательные и милые, и в комнате не было зеркал, так что я не могла в очередной раз обратить внимание на то, какая пропасть отделяет меня от них. Я была счастлива тогда. Наверное, это был самый счастливый день в моей жизни.
– Госпожа Коробейникова?
– Проходи, Шила. Присаживайся, – директор выглядит какой-то уставшей и совсем старой, – Мне нужно кое о чем поговорить с тобой… – она тяжело вздыхает и молчит.
Я сажусь на край стула и замираю в напряженном ожидании, надвигается что-то страшное.
– Я… Мне… Ох, как же… – Коробейникова впервые на моей памяти не может найти слов, – Боюсь, нам придется проститься с тобой.
– Что? – я впиваюсь в нее взглядом, но она упорно смотрит мимо меня, – Что Вы имеете в виду? Вы продали меня какому-то филиалу?
– Нет. Не совсем, – она наконец-то собирается с силами и поднимает на меня взгляд, – Ты продана в частные руки.
Мою грудь пронзает острая боль, я невольно закрываю лицо руками.
– Мне очень жаль, – директор встает со своего места и кладет руку мне на плечо, – у меня не было выбора.
От этого ее движения мне становится только хуже, я вскакиваю со своего места и стараюсь как можно дальше отойти от нее:
– Не правда! Вы лжете! У Вас был выбор! Если бы на моем месте была Бона, Вы бы все сделали, чтобы только не отдавать ее в услужение свободным! – мне приятно видеть, как гримаса боли искажает ее лицо, пусть слышит это, пусть знает, что я думаю, пусть хоть на доли секунды почувствует такую же сильную боль, что и я.
– Шила, прошу, не говори так… Я ведь всегда заботилась и о тебе тоже. Разве ты забыла, как я приводила тебя в свой дом?
– Это были всего лишь жалкие подачки! Подарки от того, что я не Бона, Вы откупались от меня!
– Это не так, не так… – она хочет сказать что-то еще, но я больше не могу ее видеть и выбегаю из кабинета.
Быстрее, прочь отсюда, подальше от страшного места. Мне не хватает воздуха, и я выбегаю на улицу за пределы спортивного центра. Жаль, от этой боли так легко не убежишь, она разрывает меня на части.
Суббота, обед. Можно подумать, что мне больше нечем заняться, кроме как ехать в 4с. Пришлось даже отказать Фредди в походе в кино, а все потому, что она вчера не пришла. Я ведь всегда приезжаю туда по вечерам пятницы, а она обычно там. Вчера ее не было. Может быть, придет сегодня?
