В сердце Сары боролись радость и горечь. Любовь к Томасу переполняла ее сердце. Она не могла сдержать слез. Он сразился со своими демонами и победил их, она же стала бы для него бременем. Ее скандальная известность только осложнила бы его положение в городе и усилила желание жить в уединении, как он и собирался сделать до встречи с ней.
Посещение праздника потребовало бы от нее большей отваги, чем она находила в своей душе.
Она чувствовала, что искупление и признание ее невиновности потребует многих лет, если это вообще когда-нибудь произойдет, а она не рассчитывала на то, что Томас будет ждать ее так долго.
Несколько случайных встреч в городе исчерпали ее силы, а для того чтобы восполнить их, уже не оставалось времени. Сара не могла рассчитывать на то, что Томас подставит ей свое плечо и это пройдет для него без последствий. Он был один против всего города, убежденного в ее порочности. Горожане не стали бы слушать его доводы, даже восхищаясь им как героем.
Если бы… если бы только… она смогла найти в себе достаточно мужества, если бы она была такой же отважной, как Томас, если бы она сумела отвоевать себе место во враждебном мире, как сумел это сделать Томас на войне!
Чувство собственного достоинства было единственной защитой Сары против сплетен и несправедливости.
К девяти часам Томас был готов признать свое поражение. Сара не приехала. Несмотря на его письмо и подарки.
Несмотря на его веру в то, что у нее хватит мужества бросить вызов всему городу и принять его предложение.
Он умело скрывал свое разочарование под заученной улыбкой, терпеливо перенося неизбежное — ему без конца кого-то представляли. Однако он отказывался танцевать с молодыми женщинами, которые явно давали понять, что свободны. Даже издали Томас узнавал туалеты, изготовленные руками Сары. Но мечтал он только об одной женщине. Он хотел увидеть своего ангела, женщину, одетую в платье, которое он выбрал специально для нее.
Когда музыка замолкла, городские власти стали собираться на помосте, чтобы начать торжественную часть вечера. Томас извинился перед группой собравшихся вокруг него деловых людей, но тотчас же столкнулся с женщинами, с которыми разговаривал вчера в лавке.
— Ах вы негодник, капитан! Если бы я только знала…
— Мне следовало представиться вам, — проговорил Томас, но слова его заглушил гул голосов, раздавшихся из толпы у самого входа в зал. — Извините, леди, но меня ждут на трибуне.
— Конечно, но если вы пообещаете продолжить наш разговор, начатый вчера.
