— Д-да, — сказал я.
— Придешь?
— К-куда?
— Извини, я не поеду к тебе на станцию, — печально сказал Сергей. — Лучше ты… Я в кафе, в "Заневском Каскаде", ты должен помнить, мы там были как-то.
— Это с-срочно? — спросил я.
— Не знаю, — вздохнул Сергей, — может я так… может и не нужно уже.
Он произнес это так горько, с таким пьяным надломом в голосе, что я понял: это действительно срочно. Это почти поздно.
Кто-то сказал: когда ты начинаешь осознавать свою ответственность перед кем-либо, ты взрослеешь. Наверное, я повзрослел только сейчас.
— Ч-через п-полчаса. Жди.
Трубка пискнула.
Мне казалось, я постучал, прежде чем войти к Светлане Григорьевне, но мое появление для нее почему-то все равно стало неожиданностью.
— В-вы ко мне, Николай?
Лицо ее побелело — не спас и тональный крем. Она отклонилась на спинку. Пальцы тронули ручку, затем телефон, затем подвинули лист бумаги.
— Изв-вините, — сказал я, — можно я п-пораньше?…
— Что?
Светлана Григорьевна уже подумала что-то свое, и ладонь ее потянулась к груди, к сердцу.
— Уйду п-пораньше, — повторил я.
— Уйдете? Куда уйдете? То есть, вы только за этим? — Она выдохнула. Кровь прилила к ее щекам. — Вы, конечно, можете идти. Вы не так часто… Если что-то срочное, то вы обязательно, даже не сомневайтесь… Пожалуйста, я разрешаю… Очень даже…
Умолкнув, она уставилась на меня безумными глазами. Пальцы скомкали лежащий лист. Ее растеряность была жалкой.
— С-спасибо, — сказал я, отступая и поворачиваясь.
Кресло скрипнуло за спиной.
— Что? — выкрикнула Светлана Сергеевна. — Что вы сделали со мной, Николай? Почему я… Вы же видите!
Я не обернулся.
— Это с-само.
Полетевший мне в затылок бумажный комок перехватила дверь. Тимур высунулся было из-за монитора, но счел за лучшее не уточнять, что там с премией. Лицо мое, видимо, не располагало.
— П-пока, — сказал я его скрывшейся за перегородкой фигуре.
Он не ответил, зато Люба на выходе напутствовала:
— Давай-давай, держись!
Улица из-за спешки запечатлелась покачивающимся душным коробом, где стенками были фасады домов. Ноги мои заныли от той иноходи, которая у меня звалась бегом, и я добрался до метро совсем обессилев. До "Ладожской" — две пересадки, на "Восстания" и на "Александра Невского". Или одна — на "Достоевской". Что лучше? Нет, что быстрее?
Эскалатор потащил меня вниз. Я навалился на поручень, давая отдых ногам.
Как глупо все устроено в мире! ДЦП, расстояния, боль. Ничто нельзя преодолеть разом. Все требует борьбы. А Сергей там…
