— Спасибо, — сказал парень и победоносно посмотрел на меня ожившими глазами.
— Ты знаешь, что в древности рождение близнецов считалось признаком величайших несчастий? — спросил я, когда сумасшедшего увели. — Многие народы убивали одного или обоих братьев, а иногда и мать.
— Меня интересует психиатрия, а не мифология.
— У тебя очень вредная работа. Ты не думаешь, что постоянное общение с сумасшедшими отравляет психику?
— Еще как отравляет, — согласился он, укладываясь на диван, — но дело даже не в этом. Главное, что психиатры ненормальные изначально, поэтому выбирают такую профессию, чтобы, прежде всего, разобраться в собственных проблемах. Ладно, пора спать.
«Какой странный парень», — подумал я, лег и сразу заснул после такого интересного дела. Я брал интервью у двух известных психиатров, и оба производили очень тяжелое впечатление. Один из них каждые пять минут сильно дергал меня за рукав и, приблизив лицо, спрашивал: «Ты понял?». Другой утверждал, что слышит специфический шизофренический запах, который издают его пациенты. А Марк чуть не придушил меня в юности.
Я взял лежащую на столе связку ключей и тихо вышел из комнаты, ибо почти протрезвел и чувствовал себя довольно уверенно, хотя события плохо вязались друг с другом. Почему Марк потащил меня ночью на работу и показал сумасшедшего убийцу? Вряд ли это было причудой пьяного психиатра. Еще будучи студентом, он рассказывал, что шизофреники видят в родителях враждебных существ, которые приняли любимый образ.
Я представил, как долговязый парень бежит по чужому городу, чтобы прижаться к последней надежде — предавшей его матери, но застает вместо нее оборотня, принявшего отцовский образ. Впрочем, версия о близнеце могла быть инспирирована Марком. Сомнительно, что подсознательная обида на отца, лишившего ребенка матери, могла спровоцировать убийство. Истинная причина гораздо темнее и глубже. Душевнобольные могут чувствовать нечто такое, что остается скрытым для нормальных людей.
Судя по всему, я находился в административном корпусе. Открыв дверь первым попавшимся ключом, я пошел по длинному застекленному переходу. За следующей дверью находилось лечебное отделение. Прогулка превращалась в опасную авантюру. Я вспомнил про пистолет. Не хватало, чтобы меня поймали в дурдоме с оружием, но возвращаться не хотелось, поэтому я пошел дальше через большой пустынный холл. Желание курить заставило остановиться возле туалета. Дверь загородил мерзко улыбающийся псих.
