– Послушайте, – резко произнес Гарольд Марч, – вы всегда были бесконечно дороги мне как друг, и ничьей дружбой я так не гордился, как дружбой с вами, но мне просто необходимо облегчить душу. Чем больше я узнаю, тем труднее мне понять, как все это можете терпеть вы. Но, поверьте, я больше этого терпеть не намерен.
Хорн Фишер посмотрел на него серьезно и внимательно, но так, будто пытался рассмотреть что-то далекое.
– Вы знаете, что всегда нравились мне, – спокойно сказал он. – Но помимо этого я испытываю к вам уважение, что не всегда одно и то же. Вы, вероятно, догадываетесь, что мне нравится очень много людей, которых я не уважаю. Может быть, это моя трагедия, может быть, вина. Но вы на них совсем не похожи, и я вам обещаю: я никогда не стану сохранять с вами отношения, потому что вы мне нравитесь, если для этого потребуется пожертвовать моим к вам уважением.
– Мне известно ваше благородство, – немного помолчав, сказал Марч, – и все же, вы миритесь со всем неправедным и даже потворствуете ему. – Потом, еще помолчав, добавил: – Помните, как мы первый раз встретились, когда вы рыбачили на ручье? Перед той историей с мишенью? А помните, как вы сказали тогда, что большого зла не будет, если взорвать к чертовой матери весь этот клубок, именуемый обществом?
– Да, и что? – спросил Фишер.
– Ничего, просто я собираюсь это сделать, – сказал Гарольд Марч. – И я подумал, что стоит предупредить вас об этом. Я долго не верил, что все действительно так плохо, как вы говорили. Но я никогда не думал, что смог бы выдержать все это, если бы знал столько, сколько знаете вы, если вы, конечно, в самом деле столько знаете. Короче говоря, у меня тоже есть совесть, а теперь наконец у меня появился еще и шанс что-то сделать. Меня назначили руководителем крупной независимой газеты и дали карт-бланш. Мы собираемся ударить из всех пушек по коррупции.
– Это, надо полагать… Аттвуд, – подумав, сказал Фишер. – Лесопромышленник. Он хорошо знает Китай.
– Он хорошо знает Англию, – упрямым голосом произнес Марч. – А теперь и я кое-что знаю, и мы не станем больше ничего замалчивать. Наш народ имеет право знать, как этой страной правят… Вернее будет сказать, как ее губят. Наш лорд-канцлер живет подачками ростовщиков и вынужден плясать под их дудку, иначе ему пришлось бы признать себя банкротом, причем это банкротство самого нехорошего толка – карточные долги, актрисы и так далее. Премьер-министр сейчас отмывается от дела с бензиновыми контрактами и еще не скоро отмоется. Министр иностранных дел – законченный алкоголик и наркоман. Когда ты открыто говоришь это о человеке, который может послать тысячи англичан на бессмысленную смерть, тебя обвиняют в том, что ты переходишь на личности. Если же какой-нибудь несчастный машинист напивается и губит тридцать-сорок душ, а ты об этом расскажешь, тут никто ничего личного не увидит! Машинист – не личность.
