– А его жена… Вы сказали, что она его разлюбила?
– К этой шляпе щетка не прикасалась неделями. Если я когда-нибудь увижу вас, дорогой Ватсон, в головном уборе, покрытом недельным слоем пыли, я решу, что, раз жена выпустила вас из дому в таком виде, вам не посчастливилось и вы утратили ее расположение.
– А если он холостяк?
– Нет, он нес домой гуся в качестве рождественского подарка для жены. Вспомните карточку на лапе птицы.
– На все у вас готов ответ! Но каким чудом вы догадались, что у него в доме нет газа?
– Одно жирное пятно или даже два могли попасть сюда случайно, но когда я вижу пять пятен, мне становится ясно, что сей господин часто имеет дело с сальной свечой. Может быть, идет вечером наверх с зажженной свечой в одной руке и котелком в другой. В любом случае от газового рожка жирных пятен не бывает. Удовлетворены?
– Ловко это у вас получается, – смеясь, сказал я. – Но, поскольку вы сами только что сказали, что никакого преступления совершено не было, никто не пострадал, все это лишь пустая трата времени.
Шерлок Холмс уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату влетел Питерсон, посыльный. Щеки у него горели, а глаза были широко распахнуты, как у человека, находящегося в крайней степени возбуждения.
– Гусь, мистер Холмс! Гусь! – заголосил он.
– Что? Что с ним? Неужто ожил и вылетел в окно кухни? – Холмс даже приподнялся и развернулся на диване, чтобы увидеть задыхающегося от волнения посыльного.
– Посмотрите, сэр! Посмотрите, что моя жена нашла у него в зобу!
Он протянул руку, и на его темной ладони заискрился изумительной красоты светло-синий камень размером поменьше фасолины, но такой чистый и яркий, что его сияние походило на электрический разряд.
Шерлок Холмс, присвистнув, встал с дивана.
– Вот это да, Питерсон! – воскликнул он. – Это же настоящее сокровище. Я полагаю, вы понимаете, что это?
– Алмаз, сэр? Драгоценный камень, который режет стекло, как нож масло!
– Это больше, чем просто драгоценный камень. Это драгоценный камень с именем.
– Неужели это голубой карбункул графини Моркар? – не веря своим глазам, произнес я.
– Совершенно верно. Я знаю его вес и форму, потому что каждый день вижу объявления о нем в «Таймс». Это совершенно уникальный камень, он не имеет цены, его стоимость может быть определена только условно, но награда в тысячу фунтов тому, кто его найдет, однозначно раз в двадцать меньше его стоимости.
– Тысяча фунтов! Боже милосердный! – охнул посыльный и опустился в кресло, переводя ошалелый взгляд с Холмса на меня.
