что раньше
на станциях лбов задерживал
нищенства тормоз, сегодня
встают
из дня голубого, железом
и камнем формясь. И я,
как весну человечества, рожденную
в трудах и в бою, пою
мое отечество, республику мою!
18
На девять
сюда
октябрей и маёв, под красными
флагами
праздничных шествий, носил
с миллионами
сердце мое, уверен
и весел,
горд
и торжествен. Сюда,
под траур
и плеск чернофлажий, пока
убитого
кровь горяча, бежал,
от тревоги,
на выстрелы вражьи, молчать
и мрачнеть,
и кричать
и рычать. Я здесь
бывал
в барабанах стучащий и в мертвом
холоде
слез и льдин, а чаще ещепросто
один. Солдаты башен
стражей стоят, подняв
свои
островерхие шлемы, и, злобу
в башках куполов
тая, притворствуют
церкви,
монашьи шельмы. Ночь
и на головы нам луна. Она
идет
оттуда откуда-то... оттуда,
где
Совнарком и ЦИК, Кремля
кусок
от ночи откутав, переползает
через зубцы. Вползает
на гладкий
валун, на секунду
склоняет
голову, и вновь
голова-лунь уносится
с камня
голого. Место лобноедля голов
ужасно неудобное. И лунным
пламенем
озарена мне площадь
в сияньи,
в яви
в денной... Стена
и женщина со знаменем склонилась
над теми,
кто лег под стеной. Облил
булыжники
лунный никель, штыки
от луны
и тверже
и злей, и, как нагроможденные книги,его
мавзолей. Но в эту
дверь
никакая тоска не втянет
меня,
черна и вязка,души
не смущу
мертвизной,он бьется,
как бился
в сердцах
и висках, живой
человечьей весной. Но могилы
не пускают,
и меня останавливают имена. Читаю угрюмо:
"товарищ Красин". И вижу
Париж
и из окон Дорио... И Красин
едет,
сед и прекрасен, сквозь радость рабочих,
шумящую морево. Вот с этим
виделся,
чуть не за час. Смеялся.
Снимался около... И падает
Войков,
кровью сочась,и кровью
газета
намокла. За ним
предо мной
на мгновенье короткое такой,
с каким
портретами сжились,в шинели измятой,
с острой бородкой, прошел
человек,
железен и жилист. Юноше,
обдумывающему
житье, решающему
сделать бы жизнь с кого, скажу
не задумываясь
"Делай ее с товарища
Дзержинского". Кто костьми,
кто пеплом
стенам под стопу улеглись...
А то
и пепла нет. От трудов,
от каторг
и от пуль, и никто
почти
от долгих лет. И чудится мне,
что на красном погосте товарищей
мучит
тревоги отрава. По пеплам идет,
сочится по кости, выходит
на свет
по цветам
и по травам. И травы
с цветами
шуршат в беспокойстве. - Скажите
вы здесь?
Скажите
не сдали? Идут ли вперед?
Не стоят ли?
Скажите. Достроит
комунну
из света и стали республики
вашей
сегодняшний житель?Тише, товарищи, спите... Ваша,
