Оберегая себя так - “не видя обидчика” (попутчика, сослуживца, старшего или младшего в семье, начальника, чиновника или таксиста - всех, с кем приходится вступать в отношения) - оберегая себя так, мы не замечаем, как сами в этой судороге страха бессердечно задеваем наиболее уязвимые места другого человека. Провоцируем его нападение в ответ.
Вспомни, что ты делаешь, когда с самыми добрыми намерениями пытаешься сблизиться с желанным человеком, а он вдруг по непонятным тебе причинам избегает или отталкивает тебя?
Чем лучше ты относишься к этому человеку, тем с большим рвением ищешь встречи с ним, чтобы узнать, что случилось, и убедить, что его настороженность необоснованна..
Его же такое рвение часто еще больше настораживает.
Вот и ты, оберегая себя так, самой своей настороженностью, ожиданием нападения и готовностью к защите молча как бы обвиняешь другого (без всяких оснований!) в агрессивности[43], клевещешь на него, этим оскорбляешь — ... и получаешь сдачи!
Такая “защита” превращается в нападение и прямо ведет к избиению (моральному, физическому - что хуже? что лучше?), к которому ты не готов.
И опять — синяки, ссадины, раны.... В душе они не меньше болят, чем на теле.
Как это бывает в жизни?
Женщина рассказывает: “Я очень чувствительна. Мне обиды гораздо больнее, чем им (мужчинам). И я вынуждена скрывать, прятать чувства... держать их (мужчин) на расстоянии. Я этой болью... бессмысленной... сыта по горло!”.
Так отгородившись, одинокая женщина утрачивает способность ориентироваться в реальных отношениях, перестает чувствовать мужчин. “Бесчувственной”, ей нечем чувствовать! Ни непоказную доброжелательность, ни теплоту нормального отношения мужчины к женщине - ничего, кроме рождаемых ее собственной настороженностью, галлюцинаций[44]: якобы исходящих от мужчин угроз.
Настороженная, она не замечает, как старается обидеть каждого своим показным безразличием, презрением. Тем самым побуждает задетых мужчин лезть ей на глаза, назойливо “приставать”, чтобы... доказать, что у них в отношении нее нет никаких дурных намерений. Может быть, и хороших нет - никаких, кроме намеренья реабилитировать себя в ее мнении. Зависимые люди не любят, когда о них плохо думают.
Человек в переполненном автобусе, стоящий рядом с тобой, неловко повернулся. Он готовился скоро выходить. Резко задел тебя плечом. Ты уязвлен его пренебрежением. Как и почему тот толкается, что переживает он, -не твое дело. Ты резкими словами одернул его
