…Розовые и тёмно-лиловые дождевые черви – толстые, как пожарные шланги, и тонкие, наподобие длинных макаронин, – свивались в живые пульсирующие клубки. Щупальца то ли голов, то ли хвостов – не разобрать – пытались вылезти из общей кучи, скинуть с себя наседавших собратьев. Поначалу они методом слепого тыка выбирали более удобные дорожки, канавки, ложбинки к бегству. Неистово извивались, судорожно тянулись в разные стороны. Чуть позже, уже не разбирая пути, наугад стали рваться на свободу. Каждая такая попытка к бегству пресекалась невидимой внутренней силой, живущей внутри этой беспокойной червивой агломерации.
Одному вытянувшемуся в струнку розовому червяку, казалось, почти удалось задуманное. Его прозрачное тельце непомерно растянулось, как резинка от трусов, и устремилось прочь от кишащей кучи. Оно готово было вот-вот лопнуть от прилагаемых неимоверных усилий, но непонятно как сохраняло эластичность. Червяк явно бросился во все тяжкие, почуяв близость уединения и простора. Кожица бедолаги дрожала, как натянутый нерв. Сколько усилий, мук и страданий! Червяк становился тоньше и тоньше, а хвост или голова – не поймёшь – никак застряли в мерзком сообществе. «Хляп!» – что-то чавкнуло в ядре клубка, и страдальца не стало. Испарился. Лишь на долю секунды хаотичные движения его бывших собратьев прекратились, замерли. «Але-оп!» – ядро червивого агломерата дало новую команду, и конвульсирующий шар с ещё большей энергией забился в своём смертельном беспорядочном танце.
Немного приглядевшись к столь отвратительному и одновременно завораживающему действу, Гулидов вдруг уловил, что хляпающее существо всасывает наиболее активных кольцеобразных и тех, которые имеют утолщения – яйцевой кокон. «У-у-у, – извлек из себя побитый Змей, – всё как у людей: жрут себе подобных – перспективных и плодовитых». Подчиняясь неведомой человеческому слуху команде, черви синхронно освободились от пут удерживавшего их клубка и бросились своими тщедушными тушками пробивать плотную земляную породу. Малюсенькими щетинками они прокладывали себе дорогу, проглатывали даже мелкие камешки, пропуская их через кишечник.
С каждой минутой движения этой нелепой армии становились всё ритмичнее и напористее. С непостижимой осатанелостью черви выбрасывали из своих анальных отверстий твёрдую глину, долбились нежными кожаными головками о скальные породы, оставляя на них кровавые следы. Особи с развитой мускулатурой ничтоже сумняшеся лезли вперед по розовым трупикам. Более слабые услужливо подставляли им свои драные тельца, которые те использовали в качестве подставок для перемещения через многочисленные препятствия. Лишь на мгновения полчища обречённых на заклание время от времени замирали, почуяв какую-то ведомую только им опасность. Затем они с ещё большим усердием начинали ломиться сквозь земную толщу.
