Его снова вырвало и, не осознавая того, что с ним, он побрел к умывальникам, чтобы запить Таблетку. Он знал, если ее проглотить, все сразу станет на свои места, тошнота исчезнет. Арсений уже почти поднес Таблетку ко рту, когда дверь резко распахнулась, и в комнату влетел человек, незамедлительно ударивший Путешественника в челюсть. Таблетка выпала из трясущихся пальцев и упала на пол, Вязьман тут же подобрал ее.
– Отдай ее мне, она моя! – не своим голосом закричал Арсений.
– Я знаю, как нам поступить, чтобы все разрешилось, – сказал Вязьман и уверенным жестом сломал Таблетку. Затем он высыпал ее содержимое в раковину и открыл кран.
– Не-е-ет! – скулил невменяемый Арсений, – мое спасение, верни ее! Трясущимися руками он стал пытаться достать частички препарата из щелей водосброса, засовывая затем пальцы себе в рот. Тут его снова вывернуло.
– А никто не говорил, что будет просто! Вот она, ее величество интоксикация, не каждый в здравом уме это выдержит, а ты говоришь про местных обитателей, которые считают, что так все и должно быть.
Арсений заплакал, действие лекарства отходило на второй план и казалось, что ничего другого не остается. Однако постепенно ясные мысли стали приходить в эту одурманенную голову. Нужно было во что бы то ни стало уничтожить эту Таблетку, это не должно было дальше продолжаться, оставалось одно.
– Мы можем спасти девушку? – все еще всхлипывая, спросил он.
– К сожалению, нет, даже если каким-то непостижимым образом мы ее спасем, она все же останется в этом мире, ты ее никогда больше не увидишь. Или ты сам останешься в мире Пути и ни когда не увидишь реальности. Решать только тебе, я в свое время сделал выбор…
– Что это значит? Я подозревал, что с тобой не все так просто.
– Об этом мы поговорим позже, но если ты решил довести дело до конца, то поторопись. Нам нужно успеть до второй волны интоксикации, я не хотел бы, чтобы ты знал, что это такое. Первый этап – избавление физическое, второй – избавление от действия препарата на психическом уровне. Все те эмоции, которые с помощью Таблетки на время отступили, навалятся на тебя разом, а это, мягко говоря, не слишком приятно. В некоторых случаях смертельно.
Арсений уже принял решение, и от этого слезы стали душить его еще сильнее. Он только что избавился от диктатуры «Ничто» в своей жизни и теперь чувствовал все то, что хотел чувствовать к этой девушке. И то, что ему предстояло сделать, угнетало его все сильнее, он начинал себя ненавидеть.
