Поэтому Арсению нужна была помощь. Учитель, конечно, всеми силами пытался помочь своему незатейливому ученику, но, находясь в параллельном мире не так уж сложно отличить помощь от причуды новой реальности. Теперь нужно было решить, как помочь самому себе, и сделать это надо было так, чтобы ни коим образом не навредить своей миссии. Вглядываясь в причудливые переплетения линий на пробковой доске, он пытался найти хотя бы одну подсказку, но решение пришло само собой, как это всегда и бывает.
Когда наш герой отправился на кухню, чтобы поесть, то слегка ударился плечом о косяк двери и, чтобы убедиться, что его хрупкое тело в порядке, поднял рукав. Ушиб вроде бы не чувствовался, зато было нечто другое, о чем он давно уже успел забыть – татуировка. Да, та самая татуировка, с китайскими иероглифами, которую он сделал во времена шальной юности и иероглифы как и прежде ничего не означали. Арсений сосредоточился и присмотрелся к ним повнимательней, но чуда не произошло и они, так и остались обычными иероглифами, без смыслового значения. Но в других Мирах дело обстояло иначе. Там, если хорошенько сосредоточится на любой надписи, она становилась понятной, эдакий автоматический переводчик. Именно это и произошло, когда он вглядывался в манускрипт, загодя оставленный для него Учителем.
Но передавать самому себе письма в другую реальность почта пока не позволяла, так что выход оставался только один – татуировка. Да, нужно было оставить себе будущему подсказки и лучшего передатчика, чем собственное тело, было не найти. Зашифровать эти подсказки в другой язык, предположим, китайский, чтобы обитатели других миров не смогли распознать, что там написано, и дело сделано. Воодушевленный Арсений выбежал на улицу и, не успев даже накинуть куртку, полетел в тату-салон, попутно купив в библиотеке китайский разговорник.
В тату-салоне было ужасно накурено и почти не было света, кроме одной-единственной лампы над стулом татуировщика. Он оказался в лучших традициях в меру упитанным мужчиной в кожаных штанах и с закинутыми назад длинными вьющимися волосами, прихваченными какой-то тряпкой. Вокруг было множество различных фотографий татуировок – видимо, его шедевров. Тем не менее, просьбе Арсения тот удивился и долго смотрел на Путешественника округленными глазами, а затем переспросил:
– Вы точно уверены в том, что хотите сделать? Знаешь, что этого потом уже не свести. На всю жизнь!
Арсений уверенно кивнул головой, уселся в кресло и татуировщик, пожав плечами, взялся за свой инструмент. Наш герой не подумал, что на его истонченной голоданием коже это будет причинять такую боль. Боль была сильной и с каждой секундой только увеличивалась, поэтому, чтобы не закричать, Арсений вынужден был закрыть глаза и сжать зубы. Прошло еще несколько минут и только тогда он стал понимать, что боль стала нереальной. Арсений попытался открыть глаза, но было уже поздно. Его глаза остались закрытыми, а сознание, ведомое высшими силами, стало уноситься вдаль, сопровождаемое прикосновениями тату-машины.
