– Ох… – Лицо Дини вытянулось. – Ох… Алекс, знаешь, у меня что-то живот болит. Наверное, я траванулся чем-то.
– Я даже знаю, чем, – Алекс встал с табуретки, схватив Диню за шкирку. – Удар светлой магией так и начинается. Сначала болит живот, потом начинает болеть совесть. Знаешь, что это такое?
– Нет… – пискнул Диня.
– И не вкручивай потом, что у тебя нету денег на краску, валик и обои. Где у вашей домовой банды заначки хранятся, ты прекрасно знаешь, по носу вижу, – проворчал Алекс, пиная ногой входную дверь, чтобы вытащить домового на лестничную площадку.
Владе оставалось только ураганом ворваться в ванную комнату, чтобы смыть с лица следы недавней истерики. Не являться же к магу с зареванной физиономией.
Схватив сумку, она выскочила на лестницу. В подъезде тянуло сигаретным дымом, ниже этажом, на лестнице, слышались голоса и смех.
Дочка соседа Льва Михайловича Анжела Царева и ее приятель-одноклассник Макс Громов торчали на лестничной площадке, обсуждая, как лучше убить предстоящие выходные – просидеть в Интернете или пойти в кино. Судя по паузам в разговоре, личная жизнь у Анжелы была значительно насыщеннее, чем у Влады.
– Лучше на выхи в киношку, – послышался голос Макса. – Про мертвецов всяких ужасы посмотреть.
– Ага, – согласилась Анжела. – Только меня маман может не отпустить, надо будет договариваться.
Увидав Владу, она презрительно фыркнула. Одетая в изящную меховую шубку, с искусным макияжем – Анжела выглядела как очень красивая фарфоровая куколка.
Влада молча кивнула бывшим одноклассникам, решив, что этого с них вполне хватит.
– Ты еще жива или мне привидение мерещится? – поморщилась Анжела, смерив Владу глазами.
– Не кури, Царева. Еще и не то померещится, – съязвила Влада в ответ.
В проеме дверей двенадцатой квартиры мелькнул белый пушистый халат Лики Глебовны. Та, заметив Владу, открыла было рот, чтобы традиционно на нее заорать, но Влада ринулась вниз по лестнице с такой скоростью, что вылетела из подъезда во двор, как комета.
Во дворе Царевы не заканчивались: рядом с джипом Алекса стояла трапецевидная плотная фигура в дорогом коричневом пальто и норковой шапке и осторожно попинывала носком ботинка заднее колесо.
Соседа из двенадцатой квартиры Льва Михайловича Царева мучили сомнения.
С одной стороны, на том месте, где могли ставить свои три машины только Царевы (и весь двор это знал), нагло стоял чужой, грязный, облепленный непонятными наклейками джип.
Будь на этом месте машинка попроще, вопросов бы не возникло. Но рожи и подписи на толстом слое многолетней грязи говорили о неординарной, способной на многое личности владельца. Номер машины «В 666 АМП» тоже не внушал доверия, а на лобовом стекле болтался маленький водяной в прозрачной упаковке для одноразовых шампуней. Водяному не нравился Лев Михайлович, и он яростно корчил тому рожи.
