на торжественную белизну… Оно было нежнейшего голубовато-серебристого оттенка (внутренние створки раковин, хранящих в себе жемчуг, имеют обычно такой мерцающий, радужный оттенок). Покрой платья тоже задумывался не вполне традиционным – оно вышло опасно коротеньким, хотя и очень простых линий… Туфельки-«стрипки» колебались на грани дозволенного, крошечный клатч соблазнительно поблескивал перламутром…
Накануне Оля сделала последний штрих. Она покрасила волосы. Впрочем, «покрасила» – это слишком сильно сказано. Оля едва-едва подсветила свои локоны – для окружающих они остались такими же пепельными, но внимательный глаз заметил бы на изгибах дымчатых волн серебристый, перламутровый блеск. Она – и не она. Придраться совершенно невозможно, равно как и не восхититься.
Словом, разве можно из-за каких-то перламутровых изгибов затевать скандал?
Но легкий прохладный ветерок – предвестник ураганного гула – дохнул в последнюю майскую субботу на публику районного Дворца бракосочетаний, когда в его дверях появилась делегация от конторы программистов.
Не успели за Олиной спиной захлопнуться двери, как сразу же стало ясно, что она затмила всех субботних невест, набившихся в зале предсвадебного ожидания. Смутное вожделение почувствовали даже чернофрачные женихи, а что уж до простых смертных в виде свидетелей и гостей…
Ольга вся матово блистала серебром и перламутром, это сияние шло от ее серых глаз, волос, платья, туфелек, сумочки, лака на ногтях, помады, бабушкиного жемчуга в вырезе декольте. Ее платье было безумно коротким, а каблуки невероятно высокими. Платон Петрович Крылов, почетный гость, целовал Олину ручку дольше, чем изящную конечность невесты… Кстати, сама невеста в стандартно-пышном кринолине с оборками выглядела просто бабой на чайник.
Нина краснела, но пока молчала. Дима смотрел только на Олю, явно ослепленный перламутровым сиянием. А что публика? Впрочем, внимание публики было на время отвлечено другой сценкой – угреватая свидетельница, она же завхоз, напропалую кокетничала с бритоголовым конторским охранником, непонятно каким образом пробившимся в свидетели, и это со стороны выглядело так уморительно…
Оля хотела, чтобы Дима имел возможность сравнить. Ее и Нину. Двух невест на одной свадьбе. «Сделай же свой выбор!» – мысленно умоляла она Диму, фланируя по залу на высоких шпильках. Нина внимательно слушала свидетельницу и была чрезмерно вежлива с Олей.
Тут случилась маленькая неприятность – угреватая и по-куриному близорукая свидетельница вдруг запнулась о край дорожки и едва не упала. Пытаясь удержаться на ногах, она задела Нину… Из рук невесты выпал свадебный букет. Оля милосердно наклонилась и подняла его.
