Соня только отмахивалась от неразумной.
Хотя, конечно, знал Джефф немало. Соня б не удивилась, выяснив, что пост у Джеффа – самое элементарное прикрытие, а на самом деле он пытается внедриться в «нонконформистские молодёжные круги» с той же самой целью, для чего Машка так упорно пихала Соню в Джеффову постель.
Тем не менее прогонять амера казалось просто глупым. Сердце самой Сони крепко заперто на замок, почему, отчего – никому знать не положено, а так, погулять – отчего и не погулять. Настоящие друзья – всё равно только её команда, которая пойдёт за ней в огонь и в воду. И время для настоящего любимого ещё придёт. А на войне есть место для друзей, причём из тех, с которыми потом – до самой смерти; а вот для амуров – не очень. В подобное Соня не верила, несмотря на все книги, фильмы и воспоминания.
– Джефф, – она нажала кнопку.
– Сонья! Где ты есть? Я искал…
– С ребятами прошвырнуться поехали, – невозмутимо ответила Соня. – Через два дня вернёмся.
– Why didn’t you call me? I’d like to go too,[8] – в голосе нечто похожее на обиду.
– Эти развлечения «только для русских», дорогой. Экстремальный туризм. – Машка напротив хихикнула. – Тебе не понравится. Новгородская область, леса, болота… ни тебе биг-маков, ни биотуалетов.
– Сонья, йа тьерпьеть не могу big macks, you know that!
– Неважно, Джефф. Я скоро вернусь.
Молчание.
– Возвращайся скорее. Я хотеть… I’m trying to arrange my Mom’s visit. I thought it’d be nice for you two to meet.[9]
Только мамы Джеффа нам тут и не хватало для полного счастья, мрачно подумала Соня.
– Я позвоню, как вернусь, Джефф. В понедельник.
– Mon… понедельник я буду in Moscow, – грустно сообщил Джефф.
– А что там такое? – невинно поинтересовалась Соня.
– Не телефонный разговор, – эту русскую фразу амер выучил одной из первых.
– Тогда поговорим во вторник.
– Да, да, да…
– До встречи, Джефф. – И Соня отключилась прежде, чем бойфренд перешёл к обязательным в таких случаях любовным излияниям.
Черт с ней, с осторожностью, – палец отыскал нужную кнопку, яркий экранчик телефона с легкомысленно порхающими бабочками обернулся скучной серой пластинкой.
Ребята из деликатности отвернулись, а Машка, напротив, вперилась прямо в глаза, сочувственно пригорюнившись и готовая немедля поработать большой гидрофильной жилеткой, то есть выслушать Сонины девичьи признания.
Как же. Было б в чём признаваться.
– Молчать-бояться, Машка.
– Так точно, командир, – уныло ответила Машка, в который уже раз обманувшись в лучших чувствах.
