– Никаких игр, – обессиленно выговорила Амалия сквозь слезы. – Я была бы счастлива, окажись мой сын сумасшедшим. Но он…
– Тварь, – подсказал Хагнер, и она зажмурилась, болезненно закусив губу. – Нет, майстер Гессе, все именно так, как я вам сказал. Все ваши меры безопасности, все предосторожности – все не имеет смысла, потому что зверь здесь, среди людей. Эта метель помешала нам покинуть трактир прежде полнолуния, и вот к чему все пришло. Наверное, мне надо было уйти одному; в конце концов, если б я заплутал в снегах и умер, это, быть может, было бы к лучшему – для всех.
– Максимилиан, не надо… – начала Амалия с ужасом, и тот прервал ее снова:
– А как надо, мама, надо – что? Я вчера убил человека. Ты знаешь, каково это? Нет. А я – я теперь знаю.
– Ты не владел собой…
– От этого не легче, – снова сбавив тон, с внезапной усталостью отозвался Хагнер, бросив исподлобья взгляд на Курта. – Это ничего не меняет. Последний шаг совершен, и теперь… я не знаю, как мне быть. Не знаю, что делать.
– Во-первых, – как можно участливее произнес Курт, – рассказать мне все по порядку, с самого начала, для чего успокоиться.
– Успокоиться? – нервно усмехнулся парнишка. – Я не хотел делать то, что сделал, не хотел быть таким, какой я есть… Я сам понимаю, что мне среди людей не место, но я знаю, что мне грозит, а потому успокоиться, майстер Гессе, сложно.
– Ты сам сказал – вы всегда знали, что придет день, когда перед тобой будет сидеть инквизитор, а значит, случилось то, чего ты всегда ждал. Ведь ты думал об этом дне, Макс? Пытался прожить его заранее.
– Я прожил немыслимое количество этих дней. Столько, что уже устал проживать дни другие. Но то, что вы мне уготовите…
– Еще ничего не известно, – вмешался помощник убежденно. – Есть множество обстоятельств, тебя оправдывающих, и рано еще говорить о таком. Рано делать выводы.
– Быть может, этих обстоятельств наскребется на удушение перед сожжением. Уже немало.
– Максимилиан! Перестань!
– Нет, перестань ты, – возразил Хагнер твердо. – Пойми же, что это – всё. Вот он, конец. Он должен был настать гораздо раньше, и множества несчастий удалось бы избежать, если б я взял себя в руки и признался бы сразу – в первый же день. Но лучше поздно, чем никогда… Итак, – отведя взгляд от притихшей матери, уточнил парнишка, – что именно вы хотите знать, майстер Гессе? Как я узнал о том, что я такое есть? Как давно я такой? Как все случилось?
– Думаю, вернее всего будет начать с этого, – согласился Курт, и тот кивнул:
