— Мы и предков своих никаких не знаем, — утешил преподавателя крупный цаплеобразный дебил, подсев к нему совсем близко. — Детдомовские мы, нас родители бросили в нежном возрасте, а государство подняло.
— Что же вы тут сидите? — спросил Пузанский укоризненно, и под его проникающим взглядом дебилы стали стыдливо отворачиваться и расползаться. — Объясните вы мне, может, я чего недопонимаю, почему вы здесь, а, скажем, не в каком-нибудь из бывших домов компартии, или, в конце концов, не в апартаментах гостиницы «Космос», где ванные в каждом номере, тепло и уж по одному буфету на этаж есть всяко.
— Да бедные мы, — нехотя признались дебилы, — денег у нас нет. И, признаться, никогда и не было. В гостиницах же за все надо платить, да похоже не простыми рублями, а валютой.
Что такое валюта многие дебилы понимали слабо, но очень это слово уважали.
— Но деньги же где-то есть?! — начал второй раунд Пузанский. — Похоже, что помимо ваших карманов остались места, где рубли водятся и в большом количестве. Вы родились на свет, чтобы быть счастливыми, трахаться под солнышком, любить своих детей и путешествовать. Кто из вас был дальше Люблино? Молчите? Вот то-то… И еще. Нельзя у этих дегенератов, которые у власти, просить. Они просьб не понимают. Они от чужих просьб надуваются как индюки и начинают чужое хапать с удвоенной быстротой. Хотите жить хорошо?
— Хотим! — взвыли дебилы.
— А внушать всем страх, причем самим никого не бояться?
— Хотим!
— Самим распределять жратву, оружие, одежду, деньги, квартиры? — тут уж Пузанский не стал дожидаться ответа, а стремительно продолжил. — Тогда собирайте всех наших от южных границ города до северных. Общий сход у центрального барка на Добрынинской площади. Там, где денежки лежат. Подыгрывай, — шепнул учитель Луцию.
Тот на секунду задумался, обвел взглядом ряды своих сокурсников, которые играли роль дебилов с блеском, который не объяснить одним только артистизмом, и закричал:
— Чем больше нас соберется, тем больше шансов, что мы захватим деньги! Даешь Императорский банк!
С криками «даешь!» дебилы набросились на Пузанского и Луция, сбили их с ног и промчались к выходу из актового зала, потому что как раз прозвенел звонок. Луций, слегка помятый, вскочил первым и протянул руку, помогая подняться грузному преподавателю.
— Дебилы! — выругался тот, отряхивая брюки и тряся ушибленной шеей.
Все это время магнитофон абсолютно невозмутимо продолжал лекцию, нимало не задумываясь о неприятностях, которые могут поджидать преподавателя в его непростом деле.
