— Вы о ком? — спросил Луций и сделал шаг в сторону, освобождая для тренера пространство перед домом.
— Молодец! Мне давеча Эол объяснял, что из тебя лишнего слова клещами не вытянешь. И с шивапоклонниками держался здорово. Так что, проводить тебя к ней?
— Да не к ней, а к нему, — досадливо отвечал Луций.
Тренер отшатнулся в сторону.
— Я ваши римские штучки-дрючки не одобряю, — презрительно сказал он. — Я еще понимаю — за решеткой, там народ богом и жизнью обиженный, а здесь зачем? Все тянетесь к древней империи, не понимая, что она была сильна мужественным духом граждан, а не извращениями аристократов…
— Да к брату я, — перебил его тираду Луций и с этими словами рванул за ограду.
Тренер, обрадованный, что его подозрения оказались напрасны, догнал его уже у поворота на Кутузовский проспект и пошел рядом.
— Экий ты запальчивый малый, — укоризненно произнес он. — Бога благодари, что у меня сегодня есть свободные пара часов в запасе, и Эол в ответ за молчание просил за тобой приглядеть вечерок-другой. Куда это ты собрался, смею тебя спросить, и как? Пешедралом?
— На метро.
— Да будет тебе известно, — прокричал тренер, подделываясь под быстрый шаг своего спутника, — что с сегодняшнего дня отменены дежурства полицейских в электричках и на перронах метро. У властей нет средств на их содержание. Тебе нужен интернат? Или ты идешь домой к родителям?
— Интернат. Линия прямая: метро «Кунцево».
— Ну что ж, рискнем. Переходами сейчас может пользоваться только самоубийца. А по прямой, чем черт не шутит, может, и прорвемся.
Как ни странно, до своей остановки они доехали вполне благополучно, прождав всего полчаса на пустынном перроне, где кроме них стояли лишь две малолетки, которые, видимо, раз и навсегда положили никого и ничего не бояться.
Пустой вагон с разбитыми окнами под свирепый свист и перепляс туннельных огней домчал их мигом до «Кунцево», где выплюнул всех четверых и погнался назад. Промежуточных остановок не было. Не было и выхода с перрона в город, потому что обе круговые лестницы были искорежены и разбиты во время военных действий. Во всяком случае, пожар затушили только что. Тлеющие головешки еще резвились по покрытому осколками камня и пепла перрону, густой дым валил из тоннеля наверх в город. Высокомерные малолетки, которые вышли вместе с ними, так как поезд дальше не шел, повернули к Луцию свои кукольные личики тринадцатилетних школьниц, отлученных от знаний ради постели, и, преодолев гордость, поинтересовались, не знает ли он, как подняться наверх. Практически были искорежены только нижние ступеньки, будто кто-то задался целью не допустить бегства врага из подземелья.
