— Обязательно! — откликнулся Уосук.
— Да, вот что еще. Хорошо бы вам забыть мою фамилию, чтоб не упомянуть ее случайно при посторонних.
— Как это?
— Зовите меня за глаза Ярославским Емельяном Михайловичем. Годится? Это моя партийная кличка.
Он попрощался с кружковцами.
— Провожать не надо!
И Ярославский тут же исчез.
— А еще большевик! — бросил Ксенофонтов. Собственной тени боится! Мотыльками да камешками занялся.
— Не болтай зря, — резко возразил Платон. Не знаешь разве, что все ссыльные под надзором полиции?
— По-моему, парни, Ярославский совершенно прав, — сказал Максим. — Нам же самим несдобровать, если семинарское начальство что-либо заподозрит.
— Вот именно. Если полиция увидит, что Ярославский с нами камешки собирает да мотыльков ловит, придираться не будет. А захочешь узнать что-либо серьезное — бабочки не помешают.
Все уставились на Уосука.
— Вот черт! — восхитился Платон. — Молчит-молчит, а потом как скажет!
Поездка на остров Хатыстах. «Близок час революции, друзья»
Первый день каникул Ярославский предложил кружковцам провести за городом.
— Захватим папки для гербария, что-нибудь пожевать — и на острова. Понаблюдаем природу, поговорим. А?
Уосук толкнул Платона локтем: «Вот видишь!» Платон понимающе кивнул головой.
Утром назначенного дня Уосук встал с восходом солнца. Он быстро умылся и шмыгнул в кухню перекусить. Там его и застала Мария Ильинична.
— Что так рано? Как будто и не каникулы, — удивилась она.
— Договорился с приятелями на острова. Гербарий собирать.
— Сказал бы вчера — приготовила бы чего-нибудь. А так придется тебе одним хлебом обедать.
Хозяйка, ворча, принялась заворачивать провизию.
Вскоре Уосук был уже у магазина Кушнарева. Внизу, в протоке, покачивалась на волнах большая лодка Емельяна Михайловича, купленная им для музея. Возле нее стояли Аммосов и Слепцов. Уосук бегом спустился к ним.
— Кажется, мы самые нетерпеливые, — засмеялся Максим, пожимая ему руку.
Обычно в протоке стояло множество лодок, привязанных цепями к деревянному причалу. В это утро их почти не было: истосковавшиеся за зиму по природе горожане уплыли на острова еще накануне.
Через полчаса все кружковцы были в сборе. Ровно в семь на берегу появился и Ярославский, в белом летнем костюме, с ящиком в руках.
— Это для гербария, — пояснил он.
Четверо семинаристов сели на весла, Ярославский ухватился за руль.
— Куда грести? — крикнул Максим. Руки его до хруста сжимали рукоятку весла, лицо сияло.
