Из тьмы | страница 37

В тот вечер заговорились допоздна. Наутро Уосук долго не мог проснуться. Разбудила его хозяйка.

— Вставай, дружок! — тормошила она, — Негоже спать так поздно. Занятия пропустишь.

Уосук торопливо вскочил.

— Неужто и ты загулял? — с тревогой спросила асессорша.

— Что вы, Мария Ильинична! — улыбнулся Уосук. — У одного товарища сидел. Редкую книгу достали.

— А я уж думала… Твои-то… братья, что ли… Опять в три пополуночи явились. Ох, господи! Нынче вновь уроки пропустят. Написал бы ты, дружок, Николаю Алексеевичу. А то как бы не досталось нам с тобой на орехи.

— Напишу, пожалуй, — сказал Уосук, чтобы успокоить старуху. Познакомившись с кружковцами, он и думать забыл о сыновьях Разбогатеева.

Сам купец время от времени присылал всем троим спокойные, почти равнодушные письма. Уосук сначала отвечал на них подробно, потом это занятие ему надоело. В последнее же время голова его была занята только кружком.

В третий раз Платон вел его кружным путем и все время оглядывался.

— Что это ты головой вертишь? — не выдержал наконец Уосук.

— Смотрю, как бы «хвоста» не подцепить.

— Какого хвоста?

— Потом узнаешь.

Уосук догадался, что Платон имеет в виду полицейских сыщиков.

Они обогнули Талое озеро, прошли какими-то переулками и, как и раньше, выбрались к покосившейся юрте. Внутри оказались те же семинаристы. Они были сосредоточенны и суровы.

— Садитесь, — махнул рукой вошедшим Максим. — Друзья, мне кажется, мы должны окончательно решить, примем Иосифа Токурова в кружок или нет. У кого есть вопросы к Токурову?

— У меня, — встал Миша Ксенофонтов. — Скажи, ты хочешь быть с нами?

— Хочу.

— Имей в виду, что мы изучаем совсем другую литературу, чем в семинарии. Тебя это не смущает? — нахмурил брови Платон.

— Мне всегда было интересно узнать что-либо сверх программы, — улыбнулся Уосук.

— За такой интерес ты можешь вместе с нами угодить за решетку. Понял?

— Понял.

— Кружок наш секретный. Цель его — вести борьбу против всех и всяческих угнетателей народа: чиновников, помещиков, толстосумов, в том числе купцов. К этому ты готов?

— Готов.

— И ты не дрогнешь? Не струсишь? Не выдашь?

— Нет.

— В таком случае ты должен дать клятву.

«Нет… Они не шутят, — думал Уосук, испытующе глядя на юношей. — А почему Максим так подчеркнул: в том числе и купцов? Намекает на Разбогатеева? Да, видимо, так. Не знают они Николая Алексеевича. Он не такой, с ним бороться не надо. А с другими… готов драться до последнего».

— Согласен ли ты дать клятву?