Человек с горящим сердцем | страница 3
Егор Данилович мог бы уже привыкнуть к тайным делам помощника, да характер не позволял. Машинист словно видел невеселое будущее этого на вид неуклюжего, а на самом деле очень ловкого и проворного парня. Веселый, до дерзости смелый Сергеев непременно угодит в тюрьму.
Неужели она не страшна образованному юноше, сыну обеспеченных родителей?
А Федор уже передавал смазчику содержимое «нижнего этажа» своей масленки.
Задвигая назад ее второе дно, он торопил связного:
— Не мешкай! Тут ленинская «Искра»... Остальное — в субботу. Пароль тот же.
— Я— «Артем», а твоя кличка?
Не успел железнодорожник затолкать литературу в свою, точно так же устроенную масленку, как из окна паровоза высунулся встревоженный машинист:
— Эй вы, разини! Фараон сюда прет. И не один. Ведь упреждал тебя, Сергеев...
Федор присел на корточки. За колесами вагонов мелькали четыре ноги. Одна пара в начищенных казенных сапогах с бьющейся об них шашкой, вторая — в партикулярных штиблетах.
Юноша оглянулся — сзади, кроме смазчика и осмотрщика, никого. Вода из водоразборной колонки все еще лилась в бак тендера, а рядом исходил горячим духом паровоз. Видя, как обомлел смазчик, Федор шепнул осмотрщику:
— Слушай, друг... Найдут у смазчика в масленке литературу — тюкни филера, а с «мундиром» я сам управлюсь.
Медно звякнул колокол — первый сигнал к отправлению пассажирского. Из-за паровоза вынырнули двое. Жандарм в белоснежном кителе и широких брюках, заправленных в сапоги, и за ним шпик. Гадкое, мучнисто-белое лицо с черными усиками. Во всем облике филера, особенно в его вытянутых губах, было нечто от легавого пса. Федор сразу же мысленно назвал ищейку «собачьей мордой».
Жандарм цеплялся взглядом за каждый бугорок на одежде железнодорожников, а шпик шнырял глазами по их оттопыренным карманам.
Будто никого не замечая, Федор продолжал смазывать паровоз. Его товарищи тоже занимались своим делом.
— Стой, мазутина! — пригвоздил жандарм окриком смазчика. — И ты тоже... — Это уже относилось к осмотрщику.
Унтер сощурился и потом ласково спросил у задержанных:
— Нуте-с, чем вы тут занимались, господа хорошие? — и уже грубо: — Выворачивайте-ка свои грязные карманы.
— Вы что, очумели? — возмутился Федор. — Буду жаловаться.
— Заткнись, черная рвань! Забыл, с кем разговариваешь?
— Помню. А только если задержите поезд... В первом классе едет генерал, — соврал Федор. — Вам же перед ним тянуться да объясняться! А я хоть от печки своей отдохну.
