— Какие?
— Не притворяйся. Ты только что получила порошки.
— Я ничего не получила, — ее длинные руки тряслись, она ничего не могла с ними поделать: то прятала за спину, то подносила к щекам.
Я поднял руку. Девушка сжалась, запищала:
— Не надо.
— Послушай, девочка, или ты сейчас отдашь порошки, или…
Лида вытащила из кармана пакет и жалобно запищала:
— Но это для больного мужа.
— Врешь.
— Я боюсь, когда меня бьют, но вы можете меня бить, все равно не скажу, кто мне их дал, — причитала она, растирая лоб ладошками. Я удивился: при таких длинных руках у нее оказались совсем маленькие ладошки.
— Не хочешь, не говори. Я знаю, кто тебе дал порошки. Мне интересно, почему ты привезла наркоту из Африки, а сама через день начала искать порошки.
Девушка по-прежнему тряслась.
— Хочешь кофе?
— Хочу, — по-детски серьезно ответила она.
— Идем в кафе.
Она удивилась:
— Вы мне оплатите кофе?
Я в первый раз обратил внимание на ее широко расставленные, голубые глаза. Она удивленно посмотрела на меня и быстро отвела взгляд. «А глаза у нее красивые», — подумал я.
Я взял ее за руку, потянул за собой, ладошка была мягкой и влажной от пота. Она шла, не сопротивляясь, семеня тонкими ногами. Через несколько минут мы уже сидели в крошечном, на три столика, перекусочном заведении.
— Обоим кофе и девушке сандвич.
Хозяйка, краснощекая толстуха в синем фартуке, кивнула.
— Так зачем тебе порошки? Вы что, из Африки ничего не привезли?
— Привезли. Да вот таможня… Мы сразу поняли. И не стали брать багаж.
Хозяйка принесла кофе и сандвич. Лида чинно взяла сандвич с тарелки и принялась перемалывать его со скоростью кофемолки.
— И ты теперь без зелья?
Лида продолжала заниматься сандвичем. Потом, когда с ним было покончено, уставилась на меня:
— Я хотела попросить вас купить мне еще сандвич, а теперь не буду.
— Почему?
— А потому, что вы меня отведете в полицию, а там сначала изобьют, а потом накормят.
— В полицию я тебя не отведу.
— Не отведете?
— Не отведу.
— Знаю. Догадалась. Не дурочка, — неожиданно кокетничая, заверещала Лида. И вообще вы не местный.
— Верно, не местный. Я из Южной Африки, из отдела по борьбе с наркотиками. Знаешь, как у нас допрашивают? Пытки третьей категории.
— Во-первых, если вы не местный, я имею право не отвечать на ваши вопросы. А во-вторых, от кого я получила порошки, я все равно не скажу. Вы и ваши гориллы можете затащить меня в какой-нибудь дом, там пытать и убить.
«Обычно женщины добавляют в таких случаях “и изнасиловать” но эта, очевидно, невысокого мнения о своих женских достоинствах», — отметил я про себя.
