Это черно-кружевное «нечто» без рукавов на двух расхлябанных пуговицах заканчивалось джинсами до колен, стянутыми широким кожаным ремнем с массивной металлической пряжкой. Выглядела она подтянутой и посвежевшей. Я одобрительно покачал головой:
— Хорошо выглядишь, птичка перелетная.
Я взял ее за руку, хотел подтянуть к себе, но она отстранила:
— Я не за этим. У меня дело.
— Слушаю. Садись.
Галина продолжала стоять.
«Считает, что стоя выглядит лучше, — решил я. — Впрочем, может быть, и права. Действительно лучше».
— Я тебе кое-что хочу рассказать. Но, разумеется, Борис об этом знать не должен. У кубинцев есть один такой Рамон.
Не буду тебе морочить голову, но мы с ним… Он хороший парень, красивый… Ты, Евгений, должен меня понять.
— Надеюсь, ты пришла не исповедоваться. Но, если хочешь, грехи могу отпустить.
— Не смейся. Это касается дела, за которым ты пришел к Филину.
Становилось интересным. Я скинул простыню, сел на кровать.
— Тебя не смущает?
Моя одежда, а точнее, ее отсутствие Галину не смутила:
— Не в первый раз. Но я пришла не за этим.
— Ты пришла покаяться, что была в интимных связях с Пичугиным.
— С этим козлом?! Ты с ума сошел! Я тебе начала рассказывать про Рамона.
— Этот грех я тебе уже отпустил.
— А вот тут не торопись. Мы с Рамоном иногда встречались в каморке Аэрофлота в аэропорту. Знаешь, в аэропорту много народу…
— Понятно, муж дома, а ты на его рабочем месте. Но причем здесь Пичугин?
— Однажды мы выходили из каморки, и я увидела Пичугина.
— Когда это было?
— Дня три назад.
— С этого момента поподробнее.
— Я увидала Пичугина и, конечно, испугалась. Он такой идейный, обязательно заложит.
— Ты заметила, что он там делал?
— Он просто стоял с двумя мужчинами и одной женщиной.
— Что за люди? Ты их знаешь? Наши?
— Нет, не русские. Скорее всего, французы. Рамон сказал, что они какие-то революционеры.
— И что еще?
— Все.
— Как они выглядели?
— Не успела рассмотреть.
— И все-таки.
— Мужчины среднего роста в светлых рубашках. Оба стояли ко мне спиной. У одного взлохмаченная грива. Другой прилизанный. Дива выше обоих, совершенно плоская, лицо длинное. И вообще, зачем я тебе все должна докладывать?! У Бориса ты даже не намекнул, что хочешь меня увидеть.
Она обиженно повертела головой.
— Дел много.
— Ясно. Много дел, много новых знакомых. Ну да ладно.
Она направилась к двери. Шла медленно. Я понял: она знает еще что-то, и начал выправлять положение:
— Старые знакомые всегда лучше новых.
— В это трудно поверить.
