Иван Путилин и Клуб червонных валетов | страница 50



– Скучно, – сказал мне как-то великий сыщик.

– Почему? Посмотри, как дивно хорошо кругом. В огороде чудесный запах овощей: как пахнет укроп; какая завязь огурцов; как алеют и синеют головки мака. Какая красота разлита во всем, повсюду!

– А кто знает, доктор, может быть, в этой благодатной природе кто-нибудь плачет, тоскует.

Мысль моя о мозговом переутомлении Путилина получила реальную окраску.

«Ну разумеется, он – переутомился. Ему во всем чудятся ужасы преступлений, злодейств».

На пятый или шестой день нашего пребывания в имении Зеленые лужки, принадлежащем X., Путилин обратился ко мне:

– Итак, все спокойно?

– Все.

– И в этом ты твердо уверен?

– Полагаю. Думаю. Убежден.

– Подойди ко мне!

Я с живейшим любопытством подошел к моему великому другу.

– Смотри прямо!

Голос его зазвенел знакомой мне резкостью.

– Куда?

– Все прямо. Видишь ли ты там, вдали, красивую усадьбу, расположенную в лощине?

– Вижу.

– Ты не знаешь, кому она принадлежит?

– Откуда я могу это знать? Я первый раз в этой местности…

Я пристально, сильно заинтересованный, впился взором в эту усадьбу.

Большой белый каменный дом.

Он выдается из парка, густого, тенистого, которым, словно кольцом, охвачен.

– Это недалеко отсюда. Всего с полверсты. Прекрасно. Дом как дом. Усадьба как усадьба. Дальше-то что?

Гениальный сыщик чертил палкой по песку.

– Там, доктор, дьявол живет… – тихо пробормотал он.

– Как дьявол?

– Очень просто. Там живет лютый помещик…

– Почему «лютый», отчего ты называешь его дьяволом?

Я во все глаза глядел на знаменитого сыщика. А утро было на редкость хорошее: в воздухе немолчно звучала песнь птиц, к которой робко, несмело примешивался стук травяных кузнечиков.

– Тюи-тюи… Ку-у-ку! Ку-у-ку!.. Тюи-тюи..

– Ток-ток-ток… Чик-чик-чик. Природа справляла свой великолепный пир. Гимн ее несся к тому бездонному небу, где жаворонки купаются в синеве воздуха и где они так сладостно поют.

Путилин выпрямился.

– Слушай. Сегодня поутру ко мне пришел крестьянин этой проклятой усадьбы. Она принадлежит…

– Кому?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Она принадлежит богатейшему дельцу из «потомственных русских дворян», награбившему деньги и решившемуся отдохнуть на «новой земле». Это Ехменьев – барин хоть куда. Он женат… Одна дочь от прежней жены в пруду утопилась.

– Но при чем же здесь ты, Иван Дмитриевич?

– Слухом земля полнится, доктор. Крестьянин – он арендует у барина хуторок один. Как его угораздило узнать, кто я, – не знаю, знаю только, что он мне поведал историю. В лицах, в подлинных диалогах я ее изображу тебе…