Прошло несколько минут, и один из заговорщиков, Мацавелов, вернулся.
– Я нигде не мог найти его, ваше высочество. Каюта его пуста.
– Ну… Ладно… Черт с ним, – совсем уж не по-великокняжески бросил Савин. – Я продолжаю, господа: «Политика, которой мы будем держаться по отношению к России…»
В это время в каюте капитана происходила не менее любопытная и важная сцена.
– Могу я переодеться у вас? – спокойно обратился к капитану парохода католический священник, входя в каюту.
– Переодеться? У меня? Это с какой же стати? Разве у вас, падре, нет своего помещения? – удивленно спросил капитан.
– Есть, но, видите ли… – начал католический монах что-то объяснять капитану.
Говорил он довольно долго. С каждой секундой лицо капитана все более и более бледнело и принимало глупо-растерянное выражение.
– Стало быть, вы?
– Да.
– И сейчас?
– Сейчас.
– А если сопротивление?
– Вы обязаны оказать мне поддержку. Помилуй бог, у вас команды хватит.
Капитан схватился за голову.
– Вот не думал! Вот не чаял!
– Бывает, – усмехнулся католический священник…
Арест «болгарского князя»
До прибытия в Бургас оставалось всего несколько минут. Те пассажиры, которым надо было высаживаться здесь, толпились на палубе.
Из капитанской каюты вышел высокий, представительный господин с роскошными седыми бакенбардами, одетый в безукоризненный черный сюртук.
За ним вышел капитан с взволнованным, бледным лицом.
«Кто это»? – «Не знаю. Такого пассажира не было видно».
Спокойной, размеренной походкой подошел элегантный господин к каюте-салону, занимаемому претендентом на Болгарский престол и его блестящей свитой. Савин давал клятву политическим заговорщикам.
– Вы должны, ваше высочество, поклясться в том, что будете свято и нерушимо поддерживать нашу партию.
Знаменитый авантюрист, совершенно уже претворивший в себе новый высокий титул, с пафосом ответил:
– Даю вам в этом слово, господа. Клянусь.
– Вы никогда не должны забыть наших услуг.
– Я это понимаю.
– Вы всегда должны помнить, что только благодаря нам вы вошли на Болгарский престол.
– О, я этого не забуду, господа! – с чувством произнес маскарадный князь.
Он сделал театральный жест.
– В ту минуту, когда я войду на трон…
– Вы никогда на него не войдете, Савин! – раздался звучный, спокойный голос.
На пороге салона, раздвинув портьеру, стоял элегантный старый барин.
Это был Путилин.
Если бы тут, сейчас с оглушительным треском разорвалась бомба, это не произвело бы такой паники, такого ошеломляющего эффекта, как слова и внезапное появление гениального сыщика.
