– Я тебя не понимаю…
– Сейчас поймешь. Ты должна войти вместе со мной на престол.
– Что? – даже отшатнулась от Савина-«графа» настоящая графиня.
– Да, на престол.
– Ты с ума сошел? На какой престол?
Несмотря на то, что графине не были тайной гениальные проделки ее супруга, который с циничной откровенностью посвятил ее в них, зная что она все равно пойдет за ним в огонь и воду, несмотря на это она была поражена, как никогда.
«Он смеется… Он шутит…» – пронеслось в ее головке.
– Ты спрашиваешь: на какой престол? Изволь, я тебе отвечу: на Болгарский.
– Это… это шутки?
– Нимало. Знай, что я – претендент на Болгарский престол.
– Ты?!
– Я.
– По какому праву? При чем ты и Болгарское княжество?
– Скажи, Лили, ты католичка?
– Да.
– Историю папства хорошо знаешь?
– Знаю.
– Так вот скажи, как мог пастух сделаться папой? А такой случай был. Итак, если пастух мог занять папский престол, то почему русский корнет, сделавшись графом Тулуз де Лотреком, не может взойти на престол Болгарского княжества? Ведь ты пойми: в настоящее время престол этот свободен. А раз он свободен, отчего мне его не занять? Черт возьми, это было бы чрезвычайно глупо отказаться от такого удобного и приятного помещения!
Графиня глядела на своего самозванного супруга широко раскрытыми глазами. А Савина словно волна какая-то подхватила. Он преобразился, горел, пылал жаром своей необузданной фантазии.
– О, Лили, моя верная подруга, какая блестящая, славная будущность открывается нам! Я – коронованный князь болгарского народа, я – в дружбе и сношениях с венценосцами всего мира.
– Но… как же это все устроится? – лепетала в величайшем смущении графиня.
– Все, все устроится! Вот для этого-то я и нахожусь в Константинополе. Теперь ты понимаешь? Теперь ты согласна ждать и задыхаться в жаре? Пойми, что мы отсюда поедем прямо в Болгарию.
И многое еще говорил «будущий» болгарский князь, а пока – наглый самозванец, авантюрист величайшей марки.
Политические эмигранты. Тайное совещание
В начале раннего вечера Савин – граф Тулуз де Лотрек – вышел из своего фешенебельного отеля и как-то тайком, крадучись, стараясь не обращать на себя ничьего внимания, направился пешком в один из отдаленных, грязных, вонючих кварталов «великолепной» столицы Оттоманской империи.
Жар еще не спал. Тучи пыли стояли над узкими улицами, кишевшими столичной рванью и массой бродячих голодных собак, похожих на шакалов, тощих, озлобленных.
Нарядный, сверкающий Константинополь остался там, позади.
