Девушка тряхнула головой.
– Мы не имели права вмешиваться. Мы принесли им болезни, унижения и голод и ничего не дали взамен. Испанцы не стремятся нести покоренным народам культуру и веру! Все, что им нужно, – это золото, которым невозможно измерить ценность ни одной человеческой жизни!
– Мы спасаем души дикарей и таким образом делаем мир лучше. – Энрике усмехнулся.
– Ни мир, ни человек не могут быть спасены насильно.
Карие глаза Паолы сверкали, как звезды, нежное лицо опалил огонь смелости и дерзкого вызова.
Энрике смотрел на нее с изумлением и невольным уважением. Хотя он не был согласен с девушкой, его подкупало то, что она не боялась высказывать свое мнение и, в отличие от многих других женщин, интересовалась не только украшениями и нарядами.
– Так вы дождетесь меня? – ласково повторил он свой вопрос.
Паола устыдилась своего порыва, но кротко и застенчиво промолвила:
– Да, сеньор Энрике.
– Я счастлив, – просто сказал он. – Ваша любовь поможет мне перенести тяготы военной жизни. Надеюсь, Бог позаботится о том, чтобы я вернулся к вам целым и невредимым.
Когда он заговорил о любви, Паола вздрогнула. Ее посетило странное чувство. Она не могла понять, почему в глубине ее души живет ожидание чего-то большего, чем любовь к нему. Словно ей был нужен не сам Энрике, а то, что его окружало, будто она хотела использовать его в качестве ключа к свободе, пропуска в другой мир – большой, интересный и праздничный.
Молодой человек проводил девушку к началу улицы, на которой она жила. Паола не позволяла ему приближаться к ее дому. Она стыдилась ржавой решетки сада и замшелых стен. А еще опасалась, как бы Армандо ненароком не увидел ее кавалера.
Девушка шла по знакомой с детства улочке, любуясь лазурным небом, залитыми солнечным светом домами, яркими цветами в садах, и невольно испугалась, когда перед ней вдруг выросла мужская фигура.
– Ты напугал меня, Ниол! – воскликнула Паола.
– Прости.
– Иногда я забываю о том, что ты умеешь появляться внезапно, будто из-под земли. – Девушка улыбнулась.
На лице юноши застыло выражение неизбывной муки. Он не видел перед собой ничего, кроме двух влюбленных, слившихся в запретном поцелуе, и ему чудилось, будто в его сердце свернулась холодная змея ненависти и отчаяния.
– Ты идешь домой?
– Да.
– Пойдем вместе, если ты не стыдишься, что тебя увидят со мной.
– Как тебе могло прийти в голову такое! – с упреком произнесла девушка.
Ниол смотрел в землю.
– Ты всегда выходишь одна и никогда не выказываешь желания, чтобы я составил тебе компанию.
