– Она никогда не вернется?
– Ей там хорошо, – мягко произнес Армандо, не отвечая на вопрос, и добавил: – Хочешь, я заберу тебя отсюда?
На самом деле мнение Паолы не имело никакого значения: он уже все решил.
Дочь Асусены не сказала ни «да», ни «нет», и Армандо почувствовал себя уязвленным.
– Я приду через несколько дней. Подумай, чего ты хочешь, – проговорил он, пораженный несчастным, затравленным видом девочки.
Инквизитор позвал монахиню, и она увела воспитанницу. В помещение вошла аббатиса.
– С Паолой хорошо обращаются? – с ходу спросил Армандо.
– Как и с другими девочками. Они в милосердных руках сестер, под защитой святой Клары и всемогущего Господа, – ответила настоятельница и перекрестилась.
– Тем не менее я хочу забрать ее из обители.
– Вы? – аббатиса опешила. – Почему? Кем вы ей приходитесь?
В тот же миг Армандо понял свою ошибку, как и причину испуга Паолы. Она тоже не знала, кем он ей приходится, равно как и то, что она для него значит. Ночью в дом, где жили девочка и ее мать, ворвались фамильяры,[4] увели Асусену Альманса, и Паола осталась одна в целом свете. Кому она могла доверять?
В самом деле, кем ему назваться? Отцом? Это невозможно. Какое еще родство можно придумать?
– Я… ее дядя.
– Дядя? – Голос и взгляд аббатисы были полны недоверия. – Насколько мне известно, у девочки не было родственников! Докажите свои права!
Права? Армандо усмехнулся. Он воспользуется правом силы, неважно, скрытой или явной.
– Я принесу документы, а также представлю в Святую палату депешу, согласно которой условия содержания воспитанниц в обители Святой Клары пройдут необходимую проверку, – небрежно произнес инквизитор.
Лицо настоятельницы пошло красными пятнами. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Армандо опередил:
– Поверьте, я сумею воспитать Паолу так, что она станет добродетельной и набожной.
Вопрос был исчерпан, и окрыленный инквизитор отправился домой.
В воображении Армандо проносились волнующие картины жизни с Паолой, и, обуреваемый жаждой деятельности, он представил свое будущее. Нынешнее жилье вмиг показалось ему темным, унылым и холодным; он решил отказаться от него и снять небольшой домик, обязательно с садом, где девочка смогла бы резвиться и играть. Ему посчастливилось найти такой – на тихой, уединенной улочке и вместе с тем недалеко от центра Мадрида.
Сад оказался разросшимся и запущенным, скамьи – замшелыми, но это не остановило Армандо. Главное – в доме были уютные комнаты и помещения для прислуги. Со служанкой, правда, вышла незадача, так как, собираясь бежать с Асусеной, инквизитор рассчитал ее, однако Армандо надеялся разрешить этот вопрос, как только Паола появится в доме. Большинство комнат он велел обставить скромно, но в одной приказал поставить диван с яркими подушками, столик орехового дерева и медную жаровню. Эти покои были отделены от предполагаемого кабинета Армандо великолепно драпированным фламандским гобеленом. А в кабинет инквизитор приказал внести массивное бюро, вдоль стен установить деревянные полки, на одной из которых нашел место для своего дневника.
