Наконец-то обед был готов. У меня разболелась спина, горло жгло огнем. Хамид проверил, как я подала, и позвал гостей на угощение. Все восхищались разнообразием блюд, их цветом и запахом, уговаривали друг друга попробовать еще это или вон то. Шахрзад сказала мне:
– Ты не надорвалась? Столько хлопот ради нас, а нам бы хватило и хлеба с сыром. Не надо было тебе так хлопотать.
– Молчи! – возразил кто-то из мужчин. – Хлеб с сыром мы едим каждый день, а раз попали в дом к буржуям, отведаем их еды.
Все засмеялись, но Хамиду это замечание не понравилось.
После обеда все вернулись в гостиную, а Хамид, принеся мне в кухню гору тарелок, сердито спросил:
– Зачем ты столько наготовила?
– Что не так? Разве невкусно?
– Не в этом дело! Мне теперь до конца моих дней подначки выслушивать!
Хамид поил гостей чаем, а я убирала в холле, мыла посуду, прятала в холодильник остатки, мыла кухню. Вот уже и полпятого. Спина болит все сильнее, кажется, и температура поднялась. Никто про меня и не спросит. Все забыли о моем существовании. Я прекрасно понимала, что им я не подошла. Школьница на вечеринке для учителей – они-то образованные, взрослые. Я не умела говорить так, как они, не смела перебить их даже затем, чтобы спросить, чего бы им еще хотелось съесть или выпить.
Я снова налила чай, выложила на блюдо пирожные со взбитыми сливками и сама отнесла поднос в гостиную. Снова все поблагодарили, а Шахрзад сказала:
– Ты же устала. Прости, что никто из нас не помог тебе. Признаться, в таких делах мы неумехи.
– Не нужно помогать, это пустяки.
– Пустяки? Мы не умеем делать ничего из того, что ты сделала. Иди, сядь рядом со мной.
– Конечно, сейчас приду. Только помолюсь, пока не стемнело, и тогда можно будет сесть и отдохнуть.
Снова они все как-то странно поглядели на меня, и Хамид нахмурился, и снова я не поняла, что я сказала неправильно или невпопад. Акбар – тот самый, который прежде назвал Хамида буржуем, я чувствовала между ними какое-то напряжение, соперничество, – воскликнул:
– Потрясающе! Есть, оказывается, еще люди, которые читают молитвы. Я в восторге. Госпожа, раз уж вы сохранили верования своих предков, не соизволите ли объяснить мне, зачем вы молитесь?
Обиженная, возмущенная, я ответила:
– Зачем? Затем, что я мусульманка, а каждый мусульманин обязан молиться. Такова заповедь Аллаха.
– И в какой форме Аллах дал лично вам эту заповедь?
– Не лично мне, а всем. Он заповедал нам через пророка и через Коран, сошедший с небес.
