Дядя Аббас очень умный и все знает – еще бы! – он до нас прожил в Тегеране почти десять лет. Появлялся в Куме только на похоронах. Как приедет, бабушка, упокой Аллах ее душу, непременно говорила:
– Аббас, почему ты не навещаешь меня почаще?
А дядя Аббас громко смеялся и отвечал:
– Что ж поделать? Вели родичам умирать почаще!
И тогда бабушка хлопала его по лицу и щипала за щеку так сильно, что метина еще долго виднелась.
Жену дядя Аббас нашел себе в Тегеране. К нам в Кум она всегда приезжала в чадре, но мы знали, что в Тегеране она чадру не носит. А ее дочери тем более – в школу ходили с открытыми лицами.
Когда бабушка умерла, дети продали семейный дом и разделили деньги. Дядя Аббас сказал отцу:
– Брат, здесь больше незачем оставаться. Приезжай в Тегеран. Мы сложим обе наши доли и купим магазин. Я сниму для тебя дом поблизости от моего, и мы будем работать вместе. Пора тебе устроить свою жизнь. Только в Тегеране ты сможешь заработать.
Поначалу мой старший брат Махмуд был против. Он говорил:
– В Тегеране религия и вера пошатнулись.
Но другой брат, Ахмад, ликовал.
– Поедем, поедем! – уговаривал он. – Пора нам выбиваться в люди.
А мама беспокоилась:
– Как же девочки? Им не найти там хороших мужей, ведь в Тегеране нас никто не знает. Все наши друзья и родные – здесь. Масумэ сдала экзамен за шесть классов и даже проучилась еще один год сверх того. Надо искать жениха. А Фаати в этом году пойдет в школу. Аллах один ведает, что с ней станется в Тегеране. Все говорят: девушки из Тегерана никуда не годятся.
Али – он учился в четвертом классе – заявил:
– Ничего с ней не станется! Я что, покойник? Я буду следить за ней, как сокол, она у меня шелохнуться не посмеет!
И он пнул Фаати, которая играла на полу. Сестренка заплакала, но никто и внимания не обратил.
Я подошла, обняла ее и сказала:
– Что за глупости! Тебя послушать, так в Тегеране все девочки плохие.
Брат Ахмад, которому до смерти хотелось в Тегеран, рявкнул на меня:
– Заткнись! – И, обернувшись к родителям, продолжал: – Нам бы только решить с Масумэ. Выдадим ее замуж здесь, пока мы не уехали в Тегеран, и не о чем будет тревожиться. А за Фаати приглядит Али.
Он похлопал Али по спине и принялся его нахваливать, дескать, мальчик обладает и отвагой, и представлениями о чести, на него можно положиться. Я уже ничего хорошего не ждала. Ахмад с самого начала не пускал меня в школу. Все потому, что сам не занимался, никак не мог сдать за восьмой класс и в итоге вылетел из школы. Конечно же, ему не по нраву, чтобы я училась дольше, чем он.
