– Я сейчас шла из школы, а он окликнул меня и сказал: “Госпожа Ахмади, лекарство для вашего отца готово”. Бедный папа, какую же болезнь он ему выдумал, если от нее все время нужны таблетки! К счастью, проныры Мариам на этот раз со мной не было. Я вошла в аптеку, и он вручил мне пакет. Скорее загляни в мой портфель. Пакет лежит сверху.
Сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Я села на пол и поспешно расстегнула ее портфель. Наверху – маленький сверток в белой бумаге. Я сорвала бумагу. Внутри – тонкая книга стихов, а между страниц заложен конверт. Меня прошиб пот. Я взяла письмо и прислонилась к стене. Не упасть бы в обморок. Парванэ, избавившаяся наконец от обуви, придвинулась ко мне и шепнула:
– Только не грохнись! Сперва прочти, потом можешь отключаться.
Тут вошла Фаати, обняла меня и сказала:
– Матушка спрашивает, хочет ли Парванэ-ханум чаю.
– Нет! Нет! – ответила Парванэ. – Большое спасибо, мне скоро уходить.
Она оттащила от меня сестренку и расцеловала ее:
– Ступай, передай матушке от нас “спасибо”. Какая хорошая девочка!
Но Фаати снова приникла ко мне. Тут я догадалась, что матушка велела ей оставаться в гостиной. Парванэ отыскала у себя в кармане конфету, вручила ее Фаати и сказала:
– Будь же умницей, спустись и скажи матушке, что чаю не надо, иначе она поднимется сюда с подносом, а потом у нее будут болеть ноги.
Как только Фаати вышла за дверь, Парванэ вырвала у меня письмо и, примолвив: “Скорее, а то еще кто-нибудь явится”, вскрыла конверт и начала читать:
– “Почтенная юная госпожа…”
Мы переглянулись и захохотали.
– До чего ж смешно! – восклицала Парванэ. – Кто же так пишет: “Почтенная юная госпожа”?
– Наверное, он знал, как обратиться ко мне, чтобы не вышло фамильярно. По правде говоря, и я зашла в тупик: не знаю, как начать письмо.
– Погоди, ты сначала дочитай.
Я еще не осмеливаюсь запечатлеть ваше имя на бумаге, хотя в сердце своем громко повторяю его по тысяче раз на дню. Как подходит вам это имя! И как отрадно видеть свидетельство невинности в ваших очах. Я пристрастился видеть вас ежедневно – до такой степени, что, когда лишаюсь этого благословения, не ведаю, как распорядиться своей жизнью.
Сердце мое
Зеркало, отуманенное скорбью
Очисти его
Своею улыбкой.
Не видя вас, я растерян и не ведаю, где нахожусь. Пошлите мне в моем одиночестве слово, весточку, чтобы я вновь обрел себя. Всей душой молюсь о том, чтобы к вам вернулось здоровье.
Бога ради, берегите себя.
Саид.
Мы с Парванэ, опьяненные красотой этого письма, погрузились в мечты и ничего не замечали вокруг, но тут к нам вошел Али. Я только успела сунуть себе под ноги книгу вместе с письмом. Злобно глянув на нас, он спросил грубым голосом:
