Вера мотнула головой и вновь склонилась над костюмом. Некоторое время Колотов молча наблюдал за ее работой.
— Вы не обидитесь, если я спрошу вас кое о чем? — первым нарушил молчание Юрий Николаевич.
— О шраме? — догадалась Вера, — меня многие об этом спрашивают. Мне тогда семь лет было. Мы в деревне жили. Отец трактористом работал. На этом тракторе мы с родителями и разбились. Отец с мамой погибли, а я вот такая стала. Нас с младшей сестренкой, ей тогда лишь годик исполнился, в детский дом определили.
— А родственников у вас не было? Которые вас могли бы к себе взять?
— Тетка была. Мамина старшая сестра. Она бездетная. Но ей муж не позволил нас удочерить. Только спустя девять лет, когда он умер, тетя нас к себе забрала в Свердловск. Но через два года она сама умерла. Я тогда только в институт поступила. Пришлось учебу бросать, идти работать… Ну вот, кажется, все отстиралось, — Вера придирчиво оглядела костюм, — теперь его нужно высушить и прогладить.
Она взяла из шкафа вешалку, аккуратно развесила на ней костюм и вынесла на балкон. Вернувшись в комнату, она огляделась по сторонам.
— Юрий Николаевич, скажите честно, когда вы в последний раз убирали в квартире?
Колотов в ответ растерянно пожал плечами. Вера решительно прошагала на кухню, и вскоре оттуда донесся ее голос:
— Юрий Николаевич, а что вы сегодня будете есть? У вас же холодильник пустой!
Девушка встала на пороге комнаты и, уперев руки в бока, вопросительно уставилась на хозяина дома.
— Я как раз собирался сходить в магазин, — с жалкой улыбкой проблеял Юрий Николаевич.
— Вот и прекрасно! Отправляйтесь в магазин. Я сейчас составлю для вас список необходимых продуктов. Когда вернетесь, будем готовить борщ. Вы любите борщ?
— Люблю, — радостно закивал головой Колотов.
Мяса в магазине, естественно, не оказалось. Пришлось ехать на рынок. Поэтому поход за продуктами растянулся на два часа. Когда с полными сумками Колотов подходил к дому, с детской площадки до его слуха донесся слабый голос:
— Николаич.
Колотов обернулся и увидел Трофима. Тот сидел, скрючившись, на низкой скамейке у детской песочницы. Тело его мелко тряслось и, в такт ему, тряслась нижняя челюсть бывшего штурмана.
— Николаич, — еще тише повторил Трофим.
Колотов подошел к другу.
— Николаич, помираю я, — просипел Трофим, — так хреново мне еще никогда не было. Выручай. Давай опохмелимся. Тебе, наверное, тоже не сладко.
Юрий Николаевич задумался:
— Опохмелиться сейчас, действительно, не помешало бы. Но ведь его ждет с продуктами Вера…
