Преодолев понятную слабость, Нодаль склонился над ложем и холодно глянул на царевну, окутанную сном. Ее черты, залитые теплым светом, струящимся из множества пристенных фонарей, сияли спокойным совершенством. А все же верный витязь был невозмутим, словно глядел в бревенчатую стену. Пошарив за пазухой, он извлек заветные зерна залидиоля, взял их с ладони в щепоть и протянул руку к погибельно прекрасному лицу. Как вдруг ресницы Шан Цот задрожали, и она широко раскрыла глаза, сверкавшие подобно двум громадным альдитурдам, упавшим на снег. Но отважный Нодаль не дрогнул и спешно пустил свои зернышки в ход. В тот же лум волшебные глаза царевны, неотрывно глядевшей витязю в лицо, подернула томная дымка, и выражение ужаса в них сменилось глубокой волной сладострастья. Однако и эта волна не захлестнула твердое сердце героя. Он не стал дожидаться, пока веки царевны опустятся под тяжестью новой дремы, наспех завернул ее в сорванный тут же чидьяр и кинулся прочь из дворца, неся на плече сокровище, завладеть которым не чаяли и во сне несметные дюжины ловких агаров. А в мягком ларце, где хранилось сокровище прежде, теперь лежал, утопая в пуховых подушках, бездыханный евнух с выпученными глазами и широко раскрытым ртом.
Нодаль двигался быстрым бесшумным шагом по запутанным галереям женской половины дворца, пересекал, держась как можно ближе к стенам, просторные залы, озаренные мириадами светильников. Время от времени слух его чутко улавливал малейшие шорохи и иные подозрительные звуки. Несколько раз он сворачивал не в ту сторону, где, по его разумению, лежал кратчайший путь наружу. То и дело раздававшиеся топот ног и сдавленные крики указывали на то, что подвиги витязя на пути в опочивальню царевны уже обнаружены и следует ожидать серьезного столкновения с целым отрядом стражников за любым поворотом. Теперь это представлялось ему нежелательным делом: ведь надо было прежде всего беречь царевну и постараться выиграть время.
И все же стычки избежать не удалось. В тот лум, когда Нодаль приблизился к концу длинного, едва пропитанного тусклыми отблесками редких светильников перехода, его внезапно ослепило пламенем полудюжины смоляных факелов, и в гуще их шаткого света сверкнули смертоносные лезвия зайгалов.
Не выпуская царевны и только крепче прижав ее к отведенному плечу, славный витязь выхватил из-за спины свой чудовищный посох и провел им с правого плеча свистящую дугу, перечеркнувшую стражников, словно кровавой кистью. Но немедленно им на смену накатила новая полудюжина. Гул впереди нарастал, и Нодаль, отбивая атаку за атакой, одновременно стрелял глазами в поисках выхода из этого узкого места. Теперь действительно надо было торопиться: еще роф-другой — и, обнаружив пропажу царевны, поднимут на ноги весь столичный гарнизон, перекроют все ворота, так что выбраться из Сарката будет не так-то просто.
