Она на кухне у плиты печет оладушки для дочки,
Не замечая тишины, давно «прописанной» в квартире…
Поставив блюдо на столе — накроет, чтобы не остыли,
Садится тихо у окна, рукой смахнув слезу в платочек…
Не хочет разум принимать судьбы жестокие проделки,
Реальность — полную утрат, сердечной тяжести гранит,
Но, невзирая ни на что, тех давних образов любимых
Под сердцем много набралось, и от того оно болит.
Век воспаленных ободки… и поволока слез горючих…
Она глядит в окно с тоской, и ждет, как много лет назад,
Что после будней трудовых мелькнет дочурки милый образ
И сядет ужинать семья, в окно любуясь на закат…
Идет за часом час… темно, стряпня нетронута, остыла…
Будильник ржавый на комоде натужно щелкнул шестернёй…
Звонок молчит, а кран на кухне за каплей капля — время мерит…
Фонарь у дома, вспыхнул ярко, отбросив тени за спиной…
В пустой квартире нет движенья, не скрипнет в зале половица…
Не загудит стабилизатор под телевизором в углу…
Лишь промелькнут в подлунном свете неосязаемые тени…
Напомнив — жизнь, увы, конечна и Все шагнут в ночную мглу…
Да, это будет… но не завтра, а завтра — снова у окошка
Она присядет на банкетку и просидит весь день одна…
Не веря в то, что дочь погибла под колесом автомобиля…
Всё время вглядываясь в лица, идущих мимо, вдоль двора…
Извечный спор о смысле жизни теряет значимость момента,
Когда стареющая мама в последний путь проводит дочь,
Когда в тиши пустой квартиры никто не ждёт приезда внуков,
Когда давление и астма… но больше некому помочь…
И мысли, путая сознанье, ведут борьбу за светлый образ,
Не в силах примириться с фактом, что не вернётся дочка в дом…
Опять готов семейный ужин, заварен чай, пекутся плюшки…
Опять — на «вечное» дежурство — встречать прохожих за окном…
26.08.2013 г.
