Слышишь? Кто-то стучит в твою дверь. Думаешь, снова старик? А если нет? Может, Нолан? Сердце начинает биться сильнее. Прямо как в студенческие времена, когда мимо проходит блондинка с теннисной ракеткой и в лимонной кофточке, натянутой острыми сосками небольшой груди. Но ты уже давно не студент… «Тук-тук-тук!» Кто-то, видно, очень настойчив.
– Кто вы? – спрашиваешь ты незнакомца, застывшего на пороге. Он называет твое имя, входит в номер и закрывает дверь. – Вас послал Нолан?
– Может быть, – незнакомец выглядывает в окно. – Старик не должен нас видеть вместе.
– Мне кажется, он хьюмер.
– И не только он, – незнакомец протягивает тебе руку. – Меня зовут Абернати, мистер Арвал. И если вы хотите покинуть эту планету, то нам нужно немедленно уходить отсюда, – он смотрит на открытый чемодан. – И не волнуйтесь насчет денег, я их уже забрал.
– А Мэдж? – спрашиваешь ты.
– Баба, которой вы проломили череп? – Абернати улыбается и рассказывает тебе о Тиборе. – Я два часа ждал, пока они не отключатся в том сарае, – он достает сигарету и закуривает. – Прямо как люди, мать их!
Ты соглашаешься. Наливаешь себе водки и пьешь. Какого черта это все происходит с тобой?! Почему не может быть как у всех?!
– Не туда, – говорит Абернати, когда вы выходите на улицу. Ты смотришь на свою машину. – Поедем на моей.
Вы пробираетесь сквозь сугробы к обледеневшему внедорожнику. Закоченевшие тела Тибора и Мэдж свалены на заднем сиденье. Не лежат, не находятся, а именно свалены. Как манекены, как рухлядь, которую никто не хотел перевозить в машине, но выбора не было.
– Почему они здесь? – спрашиваешь ты Абернати. Он заводит мотор и говорит, что забрал их, пока старик выгуливал свою собаку. – Это я помял вашу машину, – улыбается Абернати. – Думал, что вырулю, но не вырулил.
Отопитель гудит, наполняя салон теплым воздухом.
– Скоро начнет вонять, – Абернати кивает в сторону Мэдж и Тибора, смотрит на тебя и говорит, что никогда не понимал, как люди могут трахать этих железок.
– Я не знал, что она хьюмер, – говоришь ты.
– И даже не догадывались?
– Может, лишь в конце…
Абернати включает передачу. Двигатель урчит, проворачивая примерзшие колеса. Сигаретный дым режет глаза. Вспоминаешь Бартона. Ничего не чувствуешь. Просто вспоминаешь и все. Внедорожник подпрыгивает, выезжая на дорогу. Взлеты и падения.
– А что случилось с вашим другом? – спрашивает Абернати.
