В следующей за Чаком квартире жили Пэм и Рори, а напротив них находился другой, перпендикулярный нашему коридор, который вёл к лифтам. Дверь рядом с входом к Рори выходила на пожарную лестницу — мы жили на шестом этаже. Дальше по коридору располагалось ещё пять квартир, а заканчивался он входом в трёхэтажные апартаменты Ричарда в противоположном от нас торце дома.
Ирина открыла дверь, стоило мне всего раз тихонько стукнуть. Они всегда были дома, и она, по-видимому, стояла возле двери и, как обычно, готовила что-то вкусное. Я с порога почувствовал запах жареной картошки, мяса и дрожжевого хлеба.
— Привет, Михаил, — на испещрённом морщинами лице старушки возникла приветливая улыбка.
Хотя прожитые девять десятков лет наградили её сгорбленной спиной и шаркающей походкой, в глазах Ирины по-прежнему горел яркий огонёк. И, несмотря на её возраст, я бы дважды подумал, прежде чем ввязаться с ней в ссору — в своё время она служила в Красной армии, победившей нацистов на ледяных просторах северной России. Она порой говорила: «Троя пала, Рим пал, но Ленинград — выстоял».
На ней был слегка запятнанный фартук в зелёную клетку, а в руке она держала кухонное полотенце. Другой рукой она указал мне, что приглашает войти.
— Заходи, заходи.
На двери у них висела мезуза — небольшая шкатулка из красного дерева, украшенная красивыми узорами. Первое время я думал, что это некие еврейские талисманы на счастье. На самом деле у них была другая задача — они отгоняли от дома злые силы.
Я колебался, не решаясь войти.
Нет, я был бы не против зайти, но ведь обязательно последуют упрёки в том, какой же я худой, и передо мной появится целая тарелка сосисок. Хотя, должен признать, мне нравилась её стряпня. А ещё больше — её забота. Я снова чувствовал себя ребёнком, которого всячески балуют и защищают, что, как и любая уважающая себя русская бабушка, Ирина считала своим долгом.
— Извините, но я немного спешу.
Аромат был настоящим искушением, и я вдруг понял, что если оставить у них Люка, у меня будет отличная возможность зайти на обратном пути и тогда уже как следует насладиться домашней стряпнёй.
Она пожала плечами и кивнула.
— Ну конечно, Михаил, ты же знаешь, можешь не отпрашиваться у меня.
— Спасибо, я пойду, надо развезти разные вещи, — ответил я, не вдаваясь в подробности.
Заглянув в комнату, я увидел её мужа Александра — он дремал в откидном кресле перед телевизором, где крутили какой-то русский сериал. Возле него, свернувшись калачиком сопел Горбачёв.
