– Это как проколотый воздушный шар: не заклеишь дырку – спустится весь. А тут дырка посложней, ни один «Зевс» починить её будет не в состоянии.
– За это и по глоточку можно, – радостно оживился Дохлый.
– Я тебе дам глоточек! – посмотрел на сержанта Афанасий. – Не расслабляться!
– Да я ж не потребляю алкоголь, – поспешил оправдаться Сеня Марин, – про кофеёк подумал.
– Кофе пей.
Афанасий сел и, вопреки своим же словам, расслабился.
Дело было сделано, они справились с заданием легко и просто, и только эта лёгкость и будоражила душу, так как спецназовский опыт подсказывал, что неожиданные форс-мажоры и случаются как раз тогда, когда начинаешь готовиться к отдыху.
Два часа пролетели в томительном ожидании окончания «банкета».
Китайские самолёты послушно несли дежурство, меняясь каждый час, но к дождливой, вспыхивающей зарницами «медузе» не приближались.
В девять часов вечера по местному времени Афанасий доложил в центр, что они поворачивают к границе России, и полковник Семёнов (первый-третий), всё это время поддерживающий связь с самолётом, дал добро на возвращение.
– Поднимись повыше, – попросил Костю Афанасий. – Снимем эту «медузу» сверху.
– Мы её всё время снимаем, – сказал Костя. – Запись ведётся с момента подлёта.
«Ил-96» пошёл вверх, попал в лучи заходящего на северо-западе солнца.
Туманный купол ундуляции ПНД, пронизанный неяркими молниями, отдалился, превращаясь в самую настоящую опухоль. Но было видно, что края этой опухоли пустили во все стороны «побеги», растворявшиеся в верхних слоях облаков, а если присмотреться, можно увидеть, как опухоль расплывается и оседает.
– Где китайцы?
– Остался один, – доложил штурман. – Копия нашего «МиГа». Второй куда-то испарился.
– Зовите, если что.
Афанасий сел на своё место, снял шлем, вытер вспотевший лоб платком. Стало легче.
– Что там у них, командир? – спросил Дохлый.
– Всё нормально, летим домой.
– Это хорошо, надоело ничего не делать. Скучная работа, ей-богу, не бей лежачего, да, Петро?
– Мне так не кажется, – деликатно ответил сержант.
Тихое гудение моторов успокаивало, захотелось спать.
Афанасий закрыл глаза, прислушиваясь к самому себе, причин не спать не нашёл и уснул.
Однако проспал всего полтора часа, когда второй пилот коснулся его плеча ладонью.
– Товарищ полковник…
Афанасий проснулся, увидел в глазах Витюши тревожный блеск и, ни слова не говоря, проследовал в пилотскую кабину, надевая на голову шлем.
– Нас преследует какой-то самолёт, – заявил Костя.
