– Сначала они к вам заявились, Дуняша заметила. Повозились у двери, обошли кругом, потом сломали замок и вломились в хату. Дуня к ним: «Что вы делаете?!» Я ей: «Вернись!» – схватил за руку, оттащил. Ну, они обыскали всю усадьбу, перевернули всё в хате, я потом ходил, смотрел, но убирать не стал, вас решил дождаться. Через час они к нам нагрянули, стали расспрашивать, кто ты такой, где работаешь, кем приходишься Терентьичу. Дуня встряла, потребовала ордер на обыск, они её и забрали.
Афанасий крутанул желваки на щеках.
– Что значит – забрали? Она же не вещь какая-нибудь?
– Двое верзил схватили за руки и повели к машине. Я было за ними, хотел образумить, да какое там, дали по печени. – Ходченков виновато улыбнулся, приложил руку к животу. – Болит до сих пор. А их старший, капитан, мышастый такой, глазки бегают, сказал, что если вякну кому, то сам сяду на нары.
Афанасий вспомнил первую встречу с полицейскими из Костромы и пожалел, что не спросил тогда фамилию командира группы.
– Номер машины запомнил?
– Тёмно-фиолетовый микроавтобус, «Рено», кажется, А444КА. Что будешь делать? Девку увезли в чём была – в одном ситцевом сарафанчике.
– Ничего, дядь Миш, я их из-под земли достану! Спасибо, что номер запомнил, легче будет искать.
– Я замок новый повесил, взамен сломанного, чтоб никто случайно не зашёл, вот ключ.
Афанасий взял ключ.
– Ещё раз спасибо, дядь Миш, я у тебя в долгу. Как что узнаю, сразу сообщу.
Дохлый ждал его у калитки, подошёл и Кот.
– Ну, что?
– Пошли, посмотрим.
Кот повернулся к своему джипу, сделал жест: мол, сидите в машине.
Втроём дошли до старенького дома Пахомовых, Афанасий снял замок, вошёл в хату первым, осмотрелся.
Полицейские похозяйничали на славу.
Вещи из шкафов и комода были выброшены на пол, по столу в горнице и по кроватям были разбросаны бумаги, выпотрошенные книги и вещи хозяина. Фотографии, прежде висевшие в рамочках на стенах, все валялись на полу с разбитыми стёклами.
Афанасий раздул побелевшие ноздри, бережно поднял с пола большую рамку с фотографией всей семьи, насчитывающей восемь человек. Здесь был запечатлён и двухлетний Афанасий, сидевший на коленях у отца.
Дохлый поймал слепой от ненависти взгляд командира, оскалился.
– Убивать надо за такой обыск!
Архив деда, хранившийся в отдельной тумбочке в спальне, исчез. Его-то непрошеные гости и искали в первую очередь.
Выбрались во двор.
Замок сарая тоже был сломан, и внутри него царил кавардак. Мастерская деда, по сути, перестала существовать. Не было ни одной вещи, ни одного инструмента или станка, которые не были бы сброшены на пол с верстаков и не раскурочены.
