– А как же.
– Жду.
Афанасий обзвонил всех бойцов группы по очереди, не раскрывая подробностей предстоящей «операции», которых и сам ещё не знал. Набралось пять человек, не считая его самого и Дохлого. Изъявили желание поехать в Судиславль Лапа – старлей Михеев, Голубь – лейтенант Друян и Тоша – сержант Тоня Мамичева. Её Афанасий пригласил не без умысла, могла возникнуть ситуация, когда мирный вид девушки сыграл бы свою роль в контакте с костромской полицией.
Отказались присоединиться сержант Сизов – Сизый, он находился в Крыму, Мотя, капитан Матвей Дгебуадзе, подрывник, который проходил лечение в центре Бакулева («Сердце, командир, – смущённо признался он, – не думал, не гадал»), и лейтенант Зубко – Зуб, уехавший на похороны отца.
– Ну, вот, теперь мы горы свернём, – сказал Дохлый, довольный тем, что командир последовал его совету.
В одиннадцать часов утра встретились на квартире Афанасия на улице Плещеева. Не сговариваясь, все прибыли в «собаках», хотя и без оружия, как и просил Пахомов. Такое единодушие он посчитал предпосылкой удачного завершения дела, так как и сам надел «собаку», превращавшую его в заурядного гражданина.
– Кто приехал на своём авто? – спросил он.
Подняли руки трое: Шелест, Тоша и Кот.
– Нас семеро, предлагаю ехать на двух тачках, трое со мной, остальные с Котом. Насколько я помню, у тебя «Форестер»?
– Хорошая машина, – сказал Кот. – Я доволен.
– Не возражаете?
– Тут есть где оставить наши аппараты? – уточнил Шелест.
– Ничего с ними не случится, улица напротив дома просматривается телекамерой. Если вопросов нет, выходим.
В начале двенадцатого два джипа отъехали от дома Пахомова и направились в сторону МКАД.
Судиславль. 17 июня, 3 часа пополудни
Родная улица за те две недели, что Афанасий здесь не был, не изменилась ни на йоту. За исключением одного важного обстоятельства. При отсутствии Дуни улица казалась серой, тусклой, безликой и почти чужой.
Михаил Ходченков, дядя девушки, к счастью, оказался дома, хотя явно собирался уезжать: у ворот дома стоял «Смарт» с работающим мотором.
– Ждите, – коротко сказал Афанасий Дохлому, сидевшему за рулём его кроссовера.
На дядю Мишу, коротыша с простецким добрым лицом, он наткнулся в сенях.
– Привет, дядь Миш.
– Ох, слава богу, ты приехал! – обрадовался Ходченков. – Я уже не знаю, что делать, хотел заявление в полицию писать.
– Расскажи, как было дело.
– Зайди в залу, не на пороге же разговаривать.
Зашли в добротный деревянный дом, сели на диван.
