Выезжая с заправки, я обратила внимание на белую «Ниву» — точно такая была у моего друга Алехина, как раз о ней я мечтала по пути в Волчьи Ямы. «Нива» пристроилась за моим «Фольксвагеном» и не собиралась никуда сворачивать — катила за мной, как приклеенная. Но дорога тут была одна — федеральная трасса, ведущая в Тарасов. Мало ли кто куда едет…Так что я поглядывала порой в зеркало, тем и ограничилась.
Занимался рассвет, но за окном пока все было чернильно-синим. Ничего, к утру как раз доедем.
Наследница Серебряка окончательно проснулась и вертела головой, пытаясь что-то рассмотреть за стеклом. Но, кроме трассы, освещенной нашими фарами, и снежинок, танцующих в лучах света, ничего не было видно.
— Ой, прямо не верится, что совсем скоро я своих родных увижу! — вздохнула Маша. — Мне все кажется, что это сон. Вот проснусь, а все по-прежнему — дом наш, мамка, куры…
И девушка принялась перебирать документы в пластиковой папке. Наследница всю дорогу не выпускала папку из рук — еще бы, эти справки давали ей право на наследство Серебряка.
— Скажи, Маша, почему ты сказала, что тебя удочерили второй раз? — вспомнила я. — Ну, когда рассказывала о себе.
— А, это просто! — засмеялась девушка. — Сначала мама вышла замуж за Вовчика Сидорова. Это она его так называла — Вовчик, потому что они еще в школе вместе учились в Грачах. Мы ведь раньше в Грачах жили… Там хорошо, большое село, школа, — Маша вздохнула. — Я сама не помню, мне дядя Леша рассказывал.
— Какой дядя Леша? — напряглась я.
Маша посмотрела на меня как на дурочку:
— Ну, дядя Леша Тараканов. Мамкин муж. Он меня удочерил, но мамка не велела его отцом называть. «Отец у тебя, Мария, есть, — так она говорила. — Ты, главное, жди!»
Ну, так вот. Когда мамка вышла за Вовчика, он меня удочерил, дал свою фамилию и отчество. Тогда мамка была очень злая на моего настоящего отца. Она говорила: «Ничего нам от него не надо, копейки ржавой у него не возьму!» Ну, потом, конечно, передумала. Но Вовчик успел меня удочерить, и я стала Мария Владимировна Сидорова. Через год Вовчик утоп по пьяни, и мы с мамкой остались одни.
Наследница вздохнула:
— Я его не помню. Но мамка рассказывала, он добрый был. А потом она с дядей Лешей познакомилась — прямо на похоронах. Он был друг Вовчика и помогал гроб нести. Только они так напоминались еще до похорон, что гроб чуть в яму не уронили, — Маша звонко рассмеялась.
Н-да, похоже, в Грачах такие же нравы, как в Волчьих Ямах, а то и покруче…
