Я расхохоталась и согласилась.
— Как дела… у Маши? — спросила Кира перед тем, как повесить трубку.
Мы по-прежнему называли лженаследницу этим именем — в конце концов, бедняжка всю жизнь прожила по чужим документам, и менять что-нибудь сейчас было бы жестоко.
— Понятия не имею, — честно ответила я и отправилась в душ.
Прошло три месяца с того дня, когда я привезла Машу Тараканову в город. Вначале я поселила ее у себя — девушка испытала шок и нуждалась если не в медицинской помощи, то в присмотре уж точно. Моя тетушка Мила с радостью взяла на себя роль ангела-хранителя. Месяц Маша прожила у нас. Постепенно девушка оправилась, перестала вскакивать с криком по ночам, и тот пожар стал для нее просто страшным воспоминанием. Тогда я сняла Марии жилье неподалеку, а тетя Мила нашла работу — устроила девушку в фирму одного из своих многочисленных знакомых на должность офис-менеджера. Шеф был доволен девушкой — энергичной, инициативной и умненькой. Судя по всему, Марию ждала неплохая карьера.
Нинель Васильевна была жива. Серебрякова побеседовала с Машей — конечно, не сразу, а через неделю после приезда. Я при этом не присутствовала, но примерно представляю, о чем шла речь. Нинель Васильевна пыталась выяснить, знала ли девушка про обман, затеянный Жанной. Еще Нинель пообещала, что никто из Серебряковых и пальцем девушку не тронет, не будет никакого расследования, судов и прочего. Что было, то было.
Мало того — Нинель предложила Маше устроить ее судьбу, но девушка отказалась. Маша заявила, что она Серебряковым не родня, а значит, не имеет права не только на их деньги, но и на их заботу и благодеяния. Сказала, что всего в жизни добьется сама. Поблагодарила и вышла с гордо поднятой головой. Я зашла к Нинель после ее ухода. Старуха лежала в постели — уже не в больнице, а у себя дома — и качала головой:
— Ах, какая девка! Жаль, что она нам не родня… Хороша Маша, да не наша!
С Кирой бывшая наследница тоже не захотела общаться. Заявила, что у них теперь слишком мало общего, пожелала бывшей мачехе счастья, на том все и кончилось. Кира вышла замуж за своего Романа. Мусор действительно был перспективным направлением: Иванов стремительно набирал вес в Тарасове, и в прямом смысле, и в переносном. Толстячок обожал свою молодую жену и носил ее на руках. Кира наконец-то была счастлива. Она даже занялась благотворительностью — жертвовала деньги в какой-то фонд помощи больным детям. Когда я спросила, зачем ей это, Кира вздохнула и сказала, что счастьем надо делиться.
