У демократии есть один очень неприятный недостаток – уж больно хлопотное это дело! С утра до вечера нужно ворочать мозгами, самостоятельно разбираясь, кто тебе врет, а кто действительно заботится о твоих интересах. Вот и Уинстон Черчилль не любил демократию. Так и говорил: дескать, дерьмо это – ваша демократия; жаль, что человечество ничего лучше не придумало.
Демократия, надо сказать, отвечала Черчиллю тем же. Сразу после окончания войны англичане отказали премьеру в переизбрании на новый срок. Даже Сталин негодовал, назвав британцев неблагодарной нацией. А граждане Соединенного Королевства и не собирались голосовать за тоталитарного Черчилля из благодарности. Он нужен был стране для того, чтобы победить в войне. Нации всегда нужен тоталитарный лидер и его энергетика, чтобы выдержать внешний удар.
Впрочем, Черчилль, досконально зная особенности английской демократии, особо и не обольщался. Как-то его спросили, льстит ли его самолюбию то, что на его публичные выступления собираются десятки тысяч людей. На что Черчилль равнодушно ответил: «Да, конечно. Только все время отрезвляет одна мысль – если бы меня вешали, людей было бы в десять раз больше».
Последние 20 лет своей жизни, как пишут биографы, Уинстон Черчилль провел в глубокой депрессии. Возможно, он слишком много понял.
Маргинальность двуглавого орла, или Дважды беременная нация
Наш государственный герб – лучшее олицетворение нашего бессознательного начала. Смотрит наш российский орел одной головой на Запад, другой на Восток и думает, как бы так жить, чтобы все лучшее от двух культур у себя применить. Хорошее дело – либеральные ценности, к примеру. Свобода слова, свобода личности, свобода самоопределения – кто ж от них откажется в XXI веке? С другой стороны, порядок, дисциплина, чувство уверенности в завтрашнем дне тоже не пустяк. Вот так и живем: одна голова хорошо, а две… уже некрасиво.
Если же говорить не ерничая, то мы – маргинальная нация. Наше сознание балансирует между сёгунатом и демократией. Мы действительно успешно взяли ряд ценностей у системы иерархического жизнеустройства и не менее успешно – у демократической. Нам очень нравится демократия, но мы готовы еще пару столетий ждать, когда ее построят президент и правительство. Более того, интеллигенция России все больше устремлена на Запад. А народ, от которого более просвещенная часть населения, как справедливо заметил классик, «страшно далека», предпочитает доброго царя-батюшку. Вот такие вот лебедь, рак и щука.
