— Почему же никто, кроме вас, не видел, что волны живые?
— Потому что я их видел очень близко. А может, не такая уж чушь то, что болтают о моих глазах.
— Значит, моя Родина спасена?
— Да. И вы, вы спасли её, как и предсказывала волшебная книга. Если бы не вы, меня бы не схватили и я бы не прочёл тоски в глазах волн. До победы один шаг!
— И его сделаете вы, как и прочла в своей книге Виллина! Только вы, с вашими волшебными глазами, можете понять волны, и только вы сумеете поднять их на борьбу!
— Я ничего ещё не сделал. А вот вы… Вы залечили мою рану!
— За это благодарите Джуну и её травы…
— Да нет. Я говорю о сердечной ране. Когда я попал на Найду и понял, что навсегда потерял свою жену, Ирину, я почувствовал, что мир опустел. Но стоило мне войти в вашу квартиру, как это чувство исчезло. Вы сразу заняли место в моём сердце и постепенно вытеснили тоску по Ирине!
— И мне показалось, что дом стал светлее, когда вы в него вошли! Я думала, что… не смогу никого полюбить… после гибели мужа… Но, видимо, камни славы не только видят невидимое, не только побеждают злые чары, но и сами привораживают!
— Ишода! — он схватил её руку и прижал к губам. — Будьте моей женой!
Она склонилась над ним и молвила:
— Я согласна, Александр!
На следующее утро Расщепей и Ишода, только вдвоём, отправились в Изумрудный город. Правда, и Джуна, и сама принцесса уверяли, что надо бы режиссёру полежать ещё дня три до полного выздоровления. Но сам Расщепей по этому поводу выразился весьма энергично:
— Гром и молния! Что, по-вашему, дороже — жизнь целой страны или здоровье одного старого дурака?!
…Увидев подходивших к столице отрицателей бусунума, волны, как всегда, бросились на них. Но Расщепей поднял руку, призывая к вниманию:
— Волны! Неужели вам нравится служить злу? Неужели не хочется стать свободными, как вы, наверное, были когда-то? Разве вы рабы волшебной шкатулки? Нет, вы рабы своего собственного бессилия. Уходите от сектантов и не слушайте больше ничьих жестоких приказаний!
При первых же словах волны остановились, словно налетев на невидимую стену. А когда Расщепей высказал всё, что о них думал, в наступившей тишине раздались тонкие, звенящие голоса, слышные только ему:
— Камни славы!
— Наконец-то!
— Злые чары разрушены!
— Нас заколдовала злая Брыпсенда, которая пятьсот лет назад угнетала всю Найду!
— У неё были камни славы вместо глаз, и она сказала, что её заклятие снимет только человек с такими же глазами!
