Бог сказал: «Да будет Тесла», и стал свет.
Б. А. Беренд
— …Эгей? Эй?
Действие эпизода на этой неделе начинается в Богемии, в глуши, в глубине лесов
(скрип),не нанесенных на карту, над рекой
(шорох),из которой никто не испил воды, а все следы человеческого жилья поглотили
(шелест)заросли. Именно сюда упрямец Франк Дэвис привез молодую жену! Не оборвется ли медовый месяц раньше времени? Ха-ха! Но постойте? Что я слышу? Тук-тук. Тук-тук. Звук долетает из чащи, такой густой, что даже открытые в ней тайны никогда не выходят из нее живыми. Ха-ха-ха-ха! Тук-тук-тук.
— Эй, Франк? — тонкий испуганный голосок Дельфины Дэвис раздался в темноте под деревьями.
Он доносится с поросшего мхом пригорка, где они с Франком устроили пикник. Потом Дельфина задремала, а проснувшись, не увидела рядом Франка. А солнце уже склоняется к горизонту.
— Франк! — Дельфина заорала бы, если бы умела. — Франк!
— Дельфина! — слышит она в ответ. Голос доносится издалека, но теперь хотя бы ясно, куда идти.
Глубоко вздохнув, она шагает в лес и на минуту замирает.
— О, как здесь темно. Я ничего не вижу!
Ву-у-у — у деревьев черные стволы, а густое переплетение странной листвы не пропускает лучей вечернего света. Едва сделав шаг, она тут же спотыкается:
— Ай!
Как будто кто-то хочет сказать ей: «О Дельфина, не ходи одна в лес!» Ха-ха. Чтобы не упасть, она опирается на толстый ствол дерева.
— Как странно, — говорит Дельфина, — у него теплая кора… — Она отдергивает руку, пораженная необыкновенным деревом. В Богемии все не так, как в Цинциннати.
— Дельфина… — вновь слышит она, и на этот раз голос доносит еще и странный звук: — Худдд! — слышится ей.
Что значит: «Худдд!»? Что он хочет сказать?
Дельфина идет вперед, размышляя на ходу:
— Ну почему он вздумал проводить медовый месяц в глуши Богемии? Все мои знакомые девушки покупают круиз в Нассау или проводят неделю в Париже. Но Франк Дэвис — нет, он не такой, как все мужчины, и, наверно, за это я его и полюбила. К тому же, странное дело, этот лес кажется мне очаровательным, хоть и темноват немножко. Ручаюсь, я навсегда запомню его. Навсегда, — снова повторяет Дельфина и вздыхает, потому что именно этот девиз они заказали выгравировать на внутренней стороне обручальных колец. Навсегда! Ха-ха-ха-ха!
